Он разогнул спину и вытер пот с лица подолом выпущенной поверх штанов рубашки.
— Сергуня! — крикнула кудрявая, как овечка, насмешница Фроська. — Маленьким уж давно спать пора! — Она зажала коленями лопату и поправила выбившиеся из-под косынки волосы.
Пастушок демонстративно отвернулся от нее, насупил брови и стал работать с таким ожесточением, точно готов был один вырыть новое море в пустыне. Сергею не хочется связываться, а то он мог бы Фроську сразу и навсегда только одним примером отучить смеяться. Он бы спросил у этой Фроськи, которая в свои семнадцать лет только и умеет хохотать да кудри взбивать, спросил бы ее Сергей, знает ли она, кто такой Голопас? Тут бы она и села. Не знает она этого председателя колхоза. А известно ли Фроське, сколько было этому Голопасу лет, когда его выбрали председателем? Нет? Вот то-то и оно! А было ему всего шестнадцать лет! Значит, и его, Сергея Тетеркина, через два года могут выбрать ее начальником. Если, конечно, будет хорошо работать и все науки выучит…
Трепещи, насмешница Фроська! Все может быть!
А музыка какая играет! Это Петух-радист притащил сюда самые лучшие пластинки. Для такого дела не жалко.
Сережка почувствовал, что кто-то тронул его за плечо. Он оглянулся. Перед ним стояла Ольга. Наверное, ей было холодно. Она зябко куталась в шелковый голубой платок.
Музыка сразу прекратилась. Видно, Петька менял иголку.
И вот в этой тишине, нарушаемой лишь гудением мотора да шорохом песка, прозвучал громкий и спокойный голос Ольги:
— Бросай лопату, Сергей. Очень срочное и важное задание.
Тут бы, конечно, надо взглянуть на Фроську. Как она себя чувствует? Но младший Тетеркин даже бровью не повел: не впервой ему получать такие задания.
Он воткнул лопату в песок и вытянулся в ожидании распоряжения бригадира.
— Побежишь в деревню, — быстро говорила Шульгина, искоса посматривая на Бабкина и Кузьму, занятых разматыванием бухты толстой оцинкованной проволоки. — Там тебя ждет грузовик. По радио уже сообщили на узел…
Не удержался Сергей, взглянул все-таки краем глаза на Фроську. Она стояла, опершись на лопату, и с веселым удивлением прислушивалась к словам бригадира. «То-то, — подумал Сергей. — Тебя грузовик еще никогда не ждал. Погоди, еще не то будет!»
— Беги быстрее, пока в деревне спать не легли, — приказывала Ольга. — По всем хатам пойдешь ведра собирать.
— Какие ведра? — заморгал глазами Сергей.
— Обыкновенные. Песок таскать.
Младший Тетеркин услышал, как за спиной прыснула Фроська.
— Сколько собрать? — упавшим голосом спросил он. Вот тебе и важное задание!
— Как можно больше. Ну, беги?.. Только, сам понимаешь… у Макарихи или там у Лукьяничевых не проси.
— Знаю, не маленький, — недовольно буркнул Сергей.
— Не задерживайся! Товарищ Бабкин дожидается. — Ольга лукаво прищурилась. — У него вся «научная механизация».
Пастушок высоко вскинул свои мохнатые брови. «Ну, это другой разговор», — подумал он и, не оглядываясь, бросился выполнять приказание.
По пути он перепрыгнул песчаную гору возле курчавой Фроськи и выкрикнул:
— Иди домой! Теперь мы и без тебя управимся. Механизация!
Фрося рассердилась и, схватив комок влажного песка, пустила вдогонку Сергею.
— Я тебе уши оборву, ковбой!
Но и обидное слово, так же как комок песка, пронеслось мимо цели. Сергей уже был далеко.
…Бабкин вместе с Кузьмой молча разматывал проволоку. Непослушные кольца вырывались из рук, катились по песку, словно детские обручи.
«Если бы не Кузьма, то я никогда бы не согласился с девчоночьими выдумками, — ворчал про себя Тимофей. — Техника такое серьезное дело, а они лезут с ведрами.» Однако Бабкин чувствовал, что зря противился. «Оказывается, начальником быть не так-то просто, — размышлял он. — Не усмотришь в чем-нибудь нового и полезного, — хлоп — ты уже и бюрократ!»
Тимофей поднял голову и увидел, что по вырубленной в грунте лестнице спускался Васютин. Он пробовал каждую ступеньку палкой, прежде чем ставить на нее ногу. За ним, озабоченно следя за каждым его шагом, шла Ольга.
— А мы сейчас спросим у наших механиков, — сказал Васютин, обращаясь к Кузьме и Бабкину. — Тут у нас с Ольгушкой спор зашел… — Он осторожно отодвинул палкой проволочное кольцо, попавшее ему под ноги, и продолжал: — Она не хочет снимать с земляных работ людей, чтобы начать рыть каналы. А я ей доказываю: теперь, когда тут, можно сказать, полная механизация происходит, многие ребята освободятся. Мне Антошечкина только сейчас говорила, что Тимофей Васильевич охотно поддержал предложение девчат насчет ведер.