— У меня в гостях нет других некромантов, — зашипел король. — Останови его.
— Не могу, — развёл руками Себастьян. — К сожалению, чужие оживленцы очень трудно упокаиваются. Тем более, кабан ещё свеж. Он ведь свеж?
Юстиниан кивнул.
— Несколько дней как поймали.
— Вот видишь. В нём ещё даже бурлит живая кровь. Вот если б его объели, и это были просто кости — тогда ладно… — кабан хрюкнул так, что Юстиниан едва не подпрыгнул на своём стуле. — Мне кажется, твой повар не дожарил мясо.
— С чего ты взял? — уточнил Юстиниан. — Как по мне, отлично приготовленный кабан.
Айрис вспомнила таинственный рассказ леди Трау о кухне и подумала, что кабана в самом деле не дожарили. Мертвец, в котором оставалось ещё много свежей крови, априори был безумно опасен. Живая сущность, бившаяся в нём, стремилась к мести.
Кабан вряд ли обладал особенными интеллектуальными способностями и совершенно точно не помнил, кто его убил. Но глаза его смотрели прямо в силу хорошо прижаренной шеи, а напротив оказался Юстиниан, потому щёлкал клыками мёртвый зверь именно в его направлении.
Айрис, чувствуя, что оживлённый вот-вот сорвётся, натянула магические нити. Делать это незаметно было довольно трудно, но ей что-то подсказывало, что Юстиниан сейчас не способен к анализу. Дара говорила, что за долгие годы лжи он обленился и перестал думать о том, что кто-то способен что-то ему противопоставить. Горная ведьма выдыхала это с таким презрением, что ненависть к королю передалась и Айрис, а от неё — и оживлённому. Если леди Трау обладала недюжинным умом и уже почти полностью вспомнила своё прошлое, то этот кабан просто подпитывался теми эмоциями Айрис, которые она ему предоставляла, и неуклонно сунул на Его Величество.
Хрюканье стало громче, в нём зазвучала серьёзная угроза.
— Уберите его! — воскликнул король. — Эй, слуги! Себастьян… Повара мне этого сюда!
— Не могу, — развёл руками лорд Брайнер, делая вид, будто гипнотизирует несчастного кабана. Айрис подозревала, что Себастьян даже не удосужился включить магическое зрение, чтобы посмотреть на бушующую сущность животного, но идею её явно оценил.
Сбить с толку Юстиниана было, наверное, не так просто, но проявления некромантии не доставляли ему совершенно никакого удовольствия.
Один из слуг, очнувшись, двинулся на кабана, сжимая в руке нож для нарезки мяса. Но кабан словно почувствовал, что ему грозит опасность — а точнее, увидел глазами Айрис, что происходит совсем рядом.
Визг, изданный им, был достоин всяких похвал. Терпение кабана иссякло окончательно, и он — Айрис почувствовала это, — взмолился о свободе. Живая кровь мечтала о мести, эмоции, которыми девушка напитала зверя, оказались слишком яркими, чтобы он так просто успокоился и вернулся на тарелку. Сущность кабана желала мести, свободы, хотела пробежаться, да побыстрее!..
Айрис переглянулась с Себастьяном. Сдерживать оживлённого с каждой секундой становилось всё труднее. Она знала, что как только отпустит его, любой другой некромант, и Себастьян в том числе, сумеет полноценно применять свою магию. Именно потому армии мертвецов можно было разбить — некромант, каким бы сильным он ни был, не смог бы удержать каждого…
И девушка, выдохнув, ослабила ментальную хватку, а потом и вовсе отпустила звериную сущность на свободу.
Кабан, ощутив дух свободы, завизжал от восторга. Его звериная сущность, теперь вольная, как никогда ранее, не сдерживаемая ни голодом, ни холодом, ни усталостью, зато пропитанная чужим отвращением и ненавистью, клокотала и мечтала о мести. И именно последней кабан и собирался заняться в ближайшие несколько минут.
Завидев слуг, таскавших его на огромном блюде, вспомнив о поварах, жаривших его, о мясниках, разделывавших его, кабан будто взбесился. Он совершил дикий прыжок — король очень вовремя вскочил со своего стула, иначе зверь обрушился бы ему на грудь, — и спрыгнул на землю.
Изданный вепрем визг не сулил ничего хорошего. Он принял положение, свойственное кабаньему роду в момент нападения, угрожающе, явно подражая быку, остатком копыта попытался порыть мраморный пол, а потом метнулся в атаку.
Слуга завизжал и бросился наутёк.
Но оживлённый, не сдерживаемый больше ничем, не сбавлял темп. Сбив с ног одного слугу и тут же потеряв к нему интерес, он тут же помчался за вторым. Остальные побежали уже по инерции, привлекая к себе повышенное внимание со стороны кабана — а это было, однако, весьма рискованным предприятием. Кабан хрюкал, визжал, бил своей костью по земле, щёлкал вставленными в мясо для красоты клыками, явно пытаясь сместить их на положенное место. На земле уже красовалась длинная полоса мясного сока, капавшего со зверя, но утихомириваться тот точно не собирался.