— Оно самое, и мы успели, — со вздохом пояснил Брок.
— А что должно было быть, ты же видел?
— Да топорик в голову, — скривившись ответил Брок.
Лютик вдруг подался вперёд, выдернул Брока из объятий Баки и стиснул с такой силою что стоило бы испугаться за сохранность рёбер, сжал утыкаясь носом в плечо.
— Спасибо, спасибо за него, что снова спас, спасибо.
Баки прекрасно понимал чувства Лютика, он бы тоже в ноги бы падал тому, кто бы спас его Брока. Его Брока… А ещё пару дней назад он даже не думал о Броке предметно, так, мечтал и дрочил.
А вот что будет дальше, Баки не знал. Следующий Роллинз, а потом он, или всё-таки Брок, что Брок там видел, когда их всех убило?
— Ладно, иди своего мужика тискай, — с улыбкой сказал Баки, хлопнув Лютика по плечу.
Лютик снова стиснул Брока, широко белозубо улыбнулся, огладил рыжую аккуратную бороду и действительно умчался к Глазго, заворковал над ним, перевязывая чистым носовым платком пораненную осколками бокала ладонь.
— Фьюри ведь уговаривал разогнать этих голубков по разным отрядам, а я не смог, — сказал Брок наблюдая эту милую семейную сцену.
— Если так, то весь Страйк надо разогнать ко всем чертям. Знаешь, хорошо, что у нас не стоит задача сохранить вражине жизнь любой ценой. Мы их просто гасим, прикрывая своих, — Баки вздохнул. — В той же полиции так нельзя. Жизнь гражданского в приоритете, впрочем, как и у нас, но у нас гражданских реже бывает. А так, Страйк повязан друг с другом почти родственными узами и к службе в таком составе непригоден. Это ещё сейчас Фьюри узнает о нашей скоропостижной свадьбе, вот охуеет. Но меня хрен переведёшь, со мной больше никто работать не хочет, потому что я дурак.
— Это они дебилы, — фыркнул Брок, разлил по бокалам ещё вина, отдал один Баки. — Такого снайпера проворонили. А я нарадоваться не могу, за прикрытие спины переживать не надо, все чётко и понятно. А что рука металлическая и сам снайпер чуть с припиздью, так это тоже не страшно. Нормальным жить вообще скучно.
То, что он банально втрескался в собственного снайпера, Брок говорить не стал. Потому и не отдал никому другому, не позволил перевести.
— Они не дебилы, — Баки вздохнул, пригубил вина и погладил Брока по руке, отведя глаза. — Они меня боятся. Я цепной пёс Кэпа, меня и деть никуда нельзя, и убить нельзя, чтобы глаза не мозолил. Вдруг у меня крышу снесет от чего-нибудь, и пизда придет туевой хуче народу? Я думаю, меня и Фьюри боится. И Стива он побаивается в паре со мной, потому что у меня-то нет патриотической пелены на глазах. Мне похуй, за кого воевать, я там, где Стив. Теперь там, где ты.
Брок сжал подбородок Баки, разворачивая его лицом к себе, внимательно заглянул в глаза.
— Я тебя боялся, цепной пёс Кэпа? Хоть раз испугался? — спросил он намного резче, наверное, чем требовалось. — Когда ты тому арабу кадык у меня на глазах выдрал, испугался? Вспомни, детка? Я с ума сходил по твоей силе и смертоносности. Любой из моих бойцов может сорваться, психануть и положить половину базы, пока снайпер не снимет. И в то же время они мои дети, а ты мой муж. И, привыкни к этой мысли, я всегда выбираю лучших.
— Я знал, что ты меня не боишься, видел, как ты на меня смотришь, но казалось, что это ты машиной восхищаешься… — не тот это был разговор, ох не тот, но они пропустили несколько важных моментов в становлении своих отношений, и сейчас просто наверстывали упущенное. — Прости.
Баки притянул к себе Брока ещё ближе, прижал, уткнувшись в шею, вдохнул сводящий с ума запах и принялся выцеловывать тонкую дорожку к уху. Сейчас нужно было просто заткнуться.
— Я влюбился в тебя, когда увидел с автоматом, в разгрузке. Ты шел по коридору только после миссии, — шепотом заговорил Баки на ухо Броку, — злой, в саже, ты явно шел кого-то убивать, и я пропал. Понял, что хочу тебя себе. Вот такого злого, хищного, чтобы поцеловать тебя и увидеть, как ты улыбнёшься только мне.
Сердце снова сильно забилось, холод отступил, и Брок, счастливо рассмеявшись, подхватил своего супруга на руки, прижал к груди и обернулся к гостям, ища взглядом Стива, на которого хотел оставить Роллинза.
— Ну что, бойцы, развлекаетесь? — гаркнул он, не отпуская Баки. — А мы отчаливаем. Первую брачную ночь никто не отменял, а вы пейте, гуляйте, поздравляйте нас, но чтоб завтра… отдыхали все!
Стив отсалютовал бокалом, подтверждая его слова.
— Поставь меня, придурок, — рассмеялся Баки, когда Брок уже вынес его из заведения. — Спину себе сорвешь, или ещё что-нибудь отвалится.
Баки выпутался из рук Брока, встал на землю и, перекинув супруга через плечо, звонко хлопнул по заднице и запихал в машину.
========== 9 ==========
До убежища доехали быстро, Баки гнал, наплевав на скоростной режим, ему быстрее хотелось оказаться наедине с Броком, в постели, и не обязательно трахаться, хотя трахаться хотелось, он просто хотел прижаться к нему, гладить, ласкать, потому что никуда не надо спешить, никто не ждёт за дверью, до утра точно никто не появится, они могут быть предоставлены сами себе. Друг другу.
— Господи, Брок, — тихо шепнул Баки, припарковавшись, — я до сих пор не могу поверить. Ты — мой. Быстро в кровать!
— Хотел тебя в крутой отель зазвать, чтоб с комфортом, — расхохотался Брок, оказавшись у дверей бункера. — Но и так сойдёт, дверь изнутри закроем, пускай слушают, как нам хорошо друг с другом, и завидуют.
Думал ли Брок когда-нибудь, что будет так сильно любить, до сумасшествия, желания творить глупости, орать во весь голос о своих чувствах? Нет, конечно. Не верил он в такое и себя не считал способным на такие яркие эмоции, а как все вышло?
Кое-как справившись с кодовым замком на двери, Брок впихнул Баки в темное нутро бункера.
Одежда разлетелась рваными тряпками ещё в так называемой прихожей. Баки был страстен, он к чертям сорвал все с Брока и с себя заодно, размечая их путь пятнами тряпок через общую комнату, белье было содрано на подходах к спальне, в которую Баки затащил Брока и запер дверь, чтобы никто им не помешал. Наконец-то можно было не спешить, насладиться друг другом в полной мере, в той, в которой они ещё друг друга не знали.
Баки был возбуждён, взбудоражен. Он был не просто с мужиком, пусть и любимым, теперь они были женаты. И это осознание прокатывало по телу волны сладкой дрожи.
— Я надеюсь, теперь ты меня трахнешь? — улыбнулся Баки в темноте, прекрасно видя все вокруг, но все же включил маленький торшер, стоящий в углу. — Давай, папочка, покажи мамочке, как надо трахаться.
И Баки облизнулся, предвкушая.
— А мамочка хочет, чтобы ее трахнули? — поиграл бровями Брок и повалил Баки на постель, навис над ним, разглядывая такого красивого, идеального, коснулся губами тонких трепещущих век, кончика носа, поцеловал в уголок губ, лизнул ямку на выбритом подбородке, ощутив языком начавшие пробиваться жёсткие волоски щетины.
Торопиться не хотелось и одновременно были мысли взять Баки жёстко, яростно, зная, что тот точно выдержит, но не сегодня.
Усевшись на его бёдра, Брок провёл кончиками пальцев по шее Баки, спустился к груди. Наклонившись языком обвёл ореол правого соска, левый обласкав кончиками пальцев, сжав твёрдую горошинку чуть сильнее обычного.
Выгнувшись, подаваясь на ласку, Баки застонал тихо, на выдохе, рассматривая Брока в игре света и тени. Кожа, покрытая золотистым загаром, едва заметные росчерки шрамов на предплечьях, рубец в подреберье и звёздочка пулевого над сердцем, чуть выше его.
Баки вел ладонями по сильным рукам, облизывал яркие губы, прося поцелуя, кусал их в нетерпении. Он давно забыл о своей левой руке, но самое важное — Брок ее не замечал. Для Брока он был Баки, просто Баки, уютным, родным и любимым, без скидок и допущений.
— Поцелуй меня, чудовище, — потребовал Баки. Ему хотелось чувствовать всего Брока, такого незнакомо нежного сейчас, даже медлительного, но в этом что-то было, что-то сводящее с ума, заставляющее вибрировать от желания.
— Поцелую, любовь моя, — пообещал Брок. — Только чуть позже, дай мне рассмотреть тебя, распробовать.