Вынырнула, отплёвываясь:
— Ты издеваешься?
— Да нет же, — шагнул с ялика, обошёл его, взял Любу подмышки и вытащил на поверхность. — Попробуй ещё.
После нескольких неудачных попыток настырная ученица прогнала меня на судно:
— Гладышев, ты меня сбиваешь.
Только прилёг в каюте, стук в иллюминатор — Любино лицо. Открываю, высовываюсь, смотрю — приплясывает моя благоверная голыми ступнями на воде.
— Ты почему не сказал, что ходить надо босой?
Босой? А я и не знал.
Научил Любу нырять и плавать в глубине без акваланга. Её восторгам не было конца.
Батискаф имел два пульта управления — дистанционный, смонтированный в одной из рубок спасателя, и автономный, расположенный в спускаемом аппарате.
— Всё готово — прошу, — главный конструктор предложил принять участие в пробном погружении.
Стив был сух и деловит, указал нам наши места:
— Сидеть, смотреть, руками ничего не трогать.
Герметично закрылся входной люк. Батискаф качнулся на талях, поднятый над палубой. Стрела переместила его за леера, и начался плавный спуск на воду. Матросы с ялика освободили аппарат от строп.
— Мы на плаву, — доложил Стив.
— Вижу, — голос Видгофа. — Герметичность?
— В норме. Готов к погружению.
Я Любе на ушко:
— Травим воздух?
— Тс-с-с. Далее все операции телекинетические, — она шёпотом.
Под этот шепоток ухнули под воду — иллюминаторы застило воздушными пузырями.
— Ровнее, — голос Видгофа. — Скорость погружения высока.
Стив развёл руками, пожал плечами, обернулся к нам, призывая в свидетели — мол, он тут ни при чём.
Эй, там, наверху, полегче, полегче — ни котят в ведре топите!
Видгоф:
— Глубина погружения…. Скорость погружения…. Герметичность?
Стив:
— В норме.
И так, каждые пять минут.
— Что видите? — голос конструктора.
Я в иллюминатор и вздрогнул, отшатнувшись от собственного отражения в стекле.
— Как страшен ликом Агбе, — припомнил Билли мне былые проказы.
Люба:
— А если поменять освещение
Свет погас внутри батискафа, только перемигивались приборы пульта управления. Над иллюминаторами с внешней стороны вспыхнули прожекторы. Их лучи с трудом пробивали толщу воды, замусоренную какими-то взвесями.
— Это планктон, — сказала Люба, большой в прошлом специалист по его производству.
Видгоф:
— Глубина…. Давление на борт…. Герметичность?
Получив привычное "в норме", дал команду перейти на автономное управление.
Стив преобразился из стороннего наблюдателя в главное действующее лицо. Его пальцы пробежались по кнопкам и рычажкам — подчиняясь их манипуляциям, батискаф двинулся в горизонтальной плоскости в одну сторону, другую.
Видгоф:
— Попробуйте захват.
Экран монитора показал, как под брюхом батискафа выросли крабовые клешни. С помощью этих рычагов, по задумке конструктора, упавший аппарат будет поднят со дна океанической впадины. И откроется секрет таинственных сигналов "я жив", и, дай Бог, спасён Костик. Завтра….
Мы лежим с Любой в нашей каюте, она рисует пальчиком фигуры на моей груди.
— Давно хочу тебя спросить, Гладышев: ты не жалеешь о том, что сотворил?
— Что я сделал не так, дорогая?
— Ты был богатейшим человеком на планете, в зените славы и почёта, и вдруг разом всё коту под хвост — бездомным бродягой ходишь по земле. Да ладно сам — людей за что лишил азарта борьбы, чувства состязательности, самоутверждения, сделав всех равными.
— Всё-таки я, не полковник Кольт?
Люба промолчала, сомкнув опахала ресниц. Что это с ней? Решил проконсультироваться.
— Билли, что это с ней?
— Она, Создатель, для России рождена — её величия и славы, а страны не стало….
— Но я не узнаю её.
— Отвык. Привыкнешь.
Подумал, надо заново влюбиться в свою жену. Приглядеться и влюбиться — она того стоит. Как зарождались наши чувства? Стечением обстоятельств — отставной майор ГРУ, избёнка деда Мороза, пьяная ночь и свадьба без сватовства и обручения. А, ещё — на Любу надо прикрикнуть, чтобы стала послушной и ласковой. Это тоже помню.
— Что хочешь от жизни, Гладышев, от себя, от меня?
— Признаюсь, дорогая, иногда хочется нахмурить брови и затопать ногами.
— А и побей — я почувствую себя замужней женщиной. В нашей деревне все мужики баб били.
— И никогда наоборот?
— Всякое бывало.
— Вот видишь. К чему рисковать?
…. Ахейский дворец.
Двор полон гостей — разодетых, пьяных, при оружии. Они пьют разбавленное вино и пожирают жареную баранину. Поют застольную: