— Ты сначала ею сам овладей.
— А я владею, но не книжными премудростями, а жизненным опытом. Встречался в портах с американскими, английскими моряками. Сходят на берег и начинают предлагать сигареты, зажигалки, порнуху и прочую дрянь. Скупают местные сувениры, и не на память, а чтобы выгодно перепродать в другом месте. Таких негоциантов хотите видеть под Андреевским стягом?
— Но дерутся они отменно.
— Техника замечательная, а душонки сплошь гнилые. Гоняли мы их в портовых кабачках.
— Да ты, Алёша, хулиган. Давай, понимаешь, за Андреевский флаг.
Частые возлияния не укрепляли Патрону здоровье — с сердечным приступом в очередной раз загремел в ЦКБ. Меня расквартировали в соседней палате, а шефа стали готовить к операции. Явился глава президентской администрации:
— Какие будут указания? Может на время вашего отсутствия уступить ядерный чемоданчик премьер-министру?
— К чёрту! Позовите офицера.
Мне, явившемуся:
— Каперанга, крови не боишься? Будешь сидеть рядом, и смотреть, как меня режут. Всё ясно?
Ясно-то ясно, но когда Патрон уснул в операционной, врачи выставили меня за дверь. На несколько часов страна осталась без ядерного щита.
Президент очнулся от наркоза и потребовал к себе.
— Всё видел? Хреновый у меня мотор?
— Врачи лучше знают.
— Вот так помрёшь на полпути, и что со страною станется? Опять, понимаешь, коммунисты власть к рукам приберут. Нет, брат, только так и надо было идти — через приватизацию и шоковую терапию. Сейчас у нас складывается класс собственников, он своего не отдаст, без борьбы не уступит.
У меня иное мнение по этому вопросу, но разве поспоришь с человеком едва-едва выкарабкавшимся с того света. Размышлял, а не уступить ли шефу оптимизатор — Билли его мигом на ноги поставит. Но была заморочка — палата находится под видеонаблюдением и мне не объяснить службе президентской безопасности свой широкий жест.
Шеф утомился и отправил меня восвояси. Дискуссию продолжил с Билли.
— Почему он?
— Не кумир?
— Да как-то, знаешь…. Человек неплохой, но этого мало, чтобы вывести страну из кризиса.
— Одна общая ошибка всех царей, королей, диктаторов и даже народных избранников — великое самомнение. Не может смертный человек — пусть будет он семи пядей во лбу — одной рукой строить, другой разрушать. Если призван Божьим промыслом свергнуть старый прогнивший строй, то исполнив миссию, уходи — строить новое позволь другим. Но героя точит самомнение, он цепляется за власть, пытается что-то сотворить и творит, как недоученный маг — козу вместо грозы.
— Это уже антигерой получается.
— И он им станет, если сейчас не уйдёт с Олимпа.
— Похоже, не собирается — о втором сроке заикался. И он его точно угробит.
— Ну, понятно, извечный вопрос — что после меня? А ничего страшного. Вселенная умрёт только для него и будет жить сама по себе. Так просто и почему-то недоступно. Может, ты ответишь, Создатель — почему, имея все для того возможности, не захотел править миром?
— По-моему, это скучно.
— День и ночь думать о благе других?
— Вот именно.
— Эгоистично, хотя хвалю за честность, которой не хватает твоему Патрону.
— Ты всех собак на него повесил, забыв, что в деле он не одинок — есть ещё команда.
— Челядь и толкает больного, не способного созидать человека на второй президентский срок.
— Это и есть пресловутые обстоятельства, управляющие нами? Печально.
— Коли всё уяснил — не пора ли вернуть каперанга Гладышеву его бренное?
— Подожди, Билли, давай попытаемся отговорить Патрона от второго срока — ему вреда не будет, а стране польза.
— Цель благородна, но наивна, потому что не исполнима.
Но препятствовать не стал.
Месяц после операции Патрон был на реабилитации и не грешил спиртным. Перебрались в Кремль. Президент в делах, я скучаю с ядерным чемоданчиком. И вот однажды….
— Советников, понимаешь, развелось! — Патрон грохнул литровую бутылку на журнальный столик, цапнул стакан, соседствующий с графином воды, наполовинил и опорожнил двумя глотками. — Будешь?
День едва склонился к закату — как бы ни время.
— Брезгуешь?
Пришлось налить в тот же стакан и выпить.
— Говорят, рейтинг у меня упал.
— И что предлагают? — у меня затеплилась надежда.
— Что предлагают? А ничего путного — выборы, понимаешь, отменить, ввести в стране особое положение до лучших времён. Кто бы их нам на блюдечке преподнес, эти лучшие времена.