ВСТУПЛЕНИЕ:
Афины в V веке до н. э
«Официальная» история древнегреческой, а по существу — афинской классической трагедии начинается с 500 года, когда в состав праздника Великих Дионисий (конец нынешнего марта — начало апреля) были включены состязания трех трагических поэтов, причем каждый из них должен был представить тетралогию — комплекс из трех трагедий с добавлением так называемой драмы сатиров, которая нас в дальнейшем интересовать не будет. По содержанию три трагедии не обязательно были связаны между собой, и единственная дошедшая до нас трилогия с единым сюжетом — поздняя «Орестея» Эсхила — является характерной, главным образом, для него, а не для его преемников. К тому же 500 относится и первое выступление Эсхила, удостоенного впоследствии прозвища «отец трагедии». В 405 на Великих Дионисиях была посмертно поставлена последняя трилогия Еврипида, в 401, также посмертно — последняя трагедия Софокла. Из этого столетия мы и выберем те семь дней, когда были показаны произведения, отражающие путь, пройденный жанром. Начать придется, к сожалению, с отступом от верхней даты на довольно значительный срок: от первых почти трех десятилетий V в. до нас не дошло ни одной трагедии. Между тем, в истории Афин в эти годы произошли события, предопределившие как их расцвет в середине и второй половине столетия, так и кризис, наступивший в его конце.
В 507 году в результате реформ Клисфена в государственном устройстве Афин было достигнуто известное равновесие между экономическими и общественными интересами различных районов Аттики (так называлась область, центром которой были Афины) и различных социальных слоев ее населения. Экономическую основу афинского города-государства стали составлять средние и мелкие землевладельцы, из которых вербовалось войско тяжеловооруженных ратников — гоплитов. Владение землей и способность обеспечить себя доспехами предоставляли человеку гражданские права, которые он мог реализовать и как участник народного собрания и как лицо, выбранное на одну из многочисленных административных должностей, начиная от члена Совета пятисот, руководившего текущей жизнью государства. Крестьянское ополчение гоплитов (тяжеловооруженной пехоты), осознавших свое место в обществе, одержало поразившую весь тогдашний мир победу над персидской армией при Марафоне (490), а десять лет спустя нанесло ей окончательное поражение в сухопутном бою при Платеях (479).
Другой значительной социальной прослойкой были менее имущие граждане, владевшие только небольшим земельным участком и поэтому вовлеченные в сферу ремесленного производства и торговли, в том числе, заморской. Они поставляли кадры для флота, который показал себя в морском сражении при Саламине (480), когда объединенный греческий флот разгромил почти втрое превосходившую его персидскую армаду. Вообще же в расширении морского могущества Афин было заинтересовано огромное большинство населения: средним его слоям предоставлялась возможность для экспорта традиционных продуктов земледелия — главным образом, оливкового масла, ремесленным кругам — для вывоза столь же традиционных изделий керамики, купечеству обеспечивалась посредническая роль в торговле, малообеспеченным людям — оплачиваемая служба во флоте.
Вот почему закономерным шагом сразу же после победы при Саламине стало создание военно-политического Делосского морского союза (477), в котором перед лицом потенциальной угрозы со стороны еще отнюдь не сломленной персидской монархии объединились многие десятки полисов. Каждый из них должен был поставлять в союзный флот контингент военных кораблей, соответствовавший его возможностям, и делать взносы в общую казну, хранившуюся на острове Делосе — древнем центре культа Аполлона. Делами Союза ведал общий совет, в котором афиняне при принятии решений обладали одним голосом, как и любое, самое крошечное государство Эгейского архипелага. Со временем, однако, положение стало меняться.
Уже в 60-е годы сделали попытку отделиться от Союза два крупных островных государства Наксос и Фасос. В 459 их примеру последовала Эгина. Афиняне, пользуясь своим преимуществом в численности кораблей, подавили эти попытки вооруженной силой, и поскольку война с Персией все еще продолжалась, меры, принятые афинянами, могли быть оправданы как пресечение измены в собственном лагере: Наксос, лежащий в самом центре Кикладских островов, и Фасос, расположенный у фракийского побережья, занимали выгодные стратегические позиции, Эгина же находилась в каких-нибудь 15–20 км от берега Аттики. Нельзя тем не менее не признать, что опора на превосходящие военные силы — не самый убедительный аргумент для сохранения добровольно сложившейся коалиции.