– Пара везунчиков выжила после встречи с ним, но только те, что были в составе больших групп, – объяснил маг. – Пока землекоп лакомился другими, они успевали добежать до ущелий. А затем рассказали во всех красках, с чем столкнулись.
– Был ли хоть мизерный шанс, что мы уцелеем без вашей поддержки? – обратилась к Иандаэлю демонесса.
– Только если бы у так называемого землекопа отказало сердце, – негромко усмехнулся он.
– И какова была вероятность, что это произойдет? – в той же шутливой манере поинтересовалась Неамара.
– Один процент, – заявил ангел бесстрастным голосом. – И, пожалуйста, не спрашивайте, откуда я это знаю, – выдал он, увидев, что рот мага уже приоткрылся для нового вопроса.
– Почему именно мы стали тем самым исключением? – все же рискнула выведать у Иандаэля демонесса.
Ангел долго молчал. По образовавшимся на лбу морщинам можно было понять, что вопрос его явно озадачил. Когда Иандаэль закончил подбирать подходящие слова, он произнес:
– Грядут изменения. Есть два возможных исхода, один из них кажется нам верным. Ваши стремления показались нам благородными, но слишком много препятствий ожидается на вашем сложном пути. Я попытаюсь приложить все усилия, чтобы случился верный исход. А сейчас, прошу вас, сконцентрируйтесь на настоящем.
Глава 5
Горные цепи расступились, отдав четверку в распоряжение блудной анархии, у которой не существовало никаких рамок, а любое проявление распущенности только приветствовалось. Дождь сразу объявил о вступающем в силу с этой минуты режиме беззакония. Земля захлюпала под ногами, словно имитируя возгласы проживающих тут чертей, которые так и не обрели твердости по причине потакания всем своим страстям.
– Дальше движемся до упора, не сворачивая, и тогда окажемся прямо во Френзисе, – продолжала направлять группу горгона, змеиные чешуйки которой под дождем приобрели яркий малахитовый оттенок.
Грехи и представитель добродетели ускорились. Противная морось гнала их к блудной столице, но и там от дождя явно было не уберечься.
– Иандаэль, как вы собираетесь… – эльф смутился, представив эту картину, – разгуливать с нами по преступному городу, не привлекая к себе внимания? Большая часть чертей хоть и глупа, но далеко не слепа.
– Об этом не волнуйтесь, – произнес представитель Смирения. – Только вы можете видеть меня. Поэтому, если захотите что-то у меня спросить на виду у окружающих, помните, что для других вы будете обращаться к пустоте. Лишь это может насторожить и вызвать ненужные вопросы.
– Вас понял, – кивнул маг.
– И прошу… никаких «вы».
– Как скажете. Тьфу! – Америус никак не мог нарушить субординацию, но, пересилив себя, исправился: – Как скажешь.
– И еще одно, – продолжил ангел, – моя помощь не должна быть заметной. Таковы правила. Я могу оказать ее, лишь когда нет посторонних глаз или когда только мои действия могут повлиять на неизбежный ход судьбы, вот тогда я иду против установленных правил. В остальных случаях вы справляетесь сами.
– Все предельно ясно, – с пониманием ответила Неамара.
Мелкие блондинистые завитки, впитавшие влагу, свесились ему на глаза. Иандаэль убрал их назад, открыв высокий лоб.
– Я вам искренне симпатизирую, – признался ангел, чье лучезарное выражение лица не вызывало сомнений в его честности. – Берегите себя и постарайтесь делать так, чтобы я не слишком часто переживал за вас, пребывая в оковах своей беспомощности.
Неамара кивнула:
– Обещать не можем, но попытаемся.
– Этого достаточно, – сказал Иандаэль и благодарно улыбнулся.
Дощатые крыши разбойничьего притона замелькали вдалеке. Оттуда исходили громкие стоны – непривычно громкие даже для блудных владений. Город гудел от массовых завываний, разнося многоголосие далеко за его границы.
– Не хватало еще массовых оргий в общественных местах. Весь стыд потеряли, прелюбодеи! – бранился некромант.
Внимательно прислушиваясь, демонесса напряглась:
– Это совсем не похоже на стоны наслаждения…
– Ты права. – Змеи Шивы замерли, как и сама горгона, полностью сосредоточенная на жуткой какофонии.
Звуки били по ушам, выводили из себя, и грехи перестали следить за обстановкой, исступленно шагая вперед. Америус первым бросил взгляд себе под ноги. Что-то лопалось, издавая мерзкое чавканье и едкую вонь.
– Ох! Что за… – в чувствительный нос мага ударил резкий запах.
Он отпрыгнул назад в полном ужасе.
– О боги… – испуганно произнес эльф, когда увидел свои сапоги, измазанные непонятной гнойной жидкостью.
Он хотел предостеречь своих соратников, но, оглядевшись, понял, что опоздал. Никто из них не заметил, как сошел с кашеобразного грунта в багровые нарывы, знакомые им еще со времен общей миссии. Гнилая роща разрослась до самого Френзиса, и теперь путь четверки пролегал по живой, воспаленной, покрытой язвами плоти.