— Ну, да, директор, — уверенно подтвердила Верочка, — Алина Алексеевна.
После этих слов Романа будто током ударило.
«Алина?.. Тоже Алина… Это совпадение… А сон? Тоже совпадение?»
Верочка отлучилась. Роман отъехал в сторону и оживил в памяти сон, увиденный им прошедшей ночью. Вереница мыслей закружилась в его душе:
«Не может быть… Она, Алина, была во сне. А теперь уже наяву… Что же это происходит?.. Вот, романтик хренов, захотел счёты с жизнью свести. А тот свой грех, как и многие другие, кому оставил?.. Эх, если есть Бог на белом свете, то Он мне тем грехом по башке, по башке…»
Сон тот был лёгок на начало, да тяжек на конец…
Роман беззаботно загорает на пляже. Это его личный пляж, протянувшийся на несколько километров вдоль берега моря. Вокруг босса — Романа Михайловича — сидит-лежит свита: бравые охранники, разного сорта партнёры, модельные девочки, ещё и ещё кто-то. Даже его личный массажист («Откуда он взялся? Я ведь его себе ещё завести не успел…»).
Царившая вокруг нега усиливает жар, и босс хочет новых развлечений. Для него приводят танцовщиц. Их танцы живота уже ничуть не впечатляют Романа Михайловича. Он зевает. Он не доволен. Он смотрит на девочек из свиты. Он желает увидеть среди них какую-нибудь новую.
И тогда к нему подводят самую-самую новую. Босс смотрит на неё, как на какую-то диковинку. Она не такая, как все. Она будто с другой планеты. Она красивее самой красивой из свиты. Хотя, что в ней особенного? Не блондинка, волосы русые. Не супермодель, роста среднего. Фигурка обычная. Черты лица тоже ничего… А вот глаза!.. Какие-то особенные. Светятся!
Эти глаза ослепляют Романа. Он зажмуривается, как от яркого солнца, и вспоминает, что эта незнакомка ему знакома.
— Ба-а! Так ты ведь та самая журналистка, которая так и не взяла у меня интервью. Как тебя зовут? То ли Алёна, то ли Алина…
— Алина, — отвечает она совершенно спокойно, и её полуобнажённое тело укрывает какое-то белое одеяние.
— Ну, так возьми же теперь, Алина, — смеётся он.
— Скоро. Но не теперь — отвечает загадочно она, продолжая светить в его глаза.
Ему такой ответ не по нраву. Он тут царь и бог. Ему всё дозволено. И тогда резким движением руки Роман срывает с Алины одежду и захватывает жертву в свои объятия. Но ему кажется, что она мгновенно ускользнула, и он обнимает уже какую-то другую девушку, которая только внешне похожа на Алину. Эта Лжеалина так и липнет к боссу. Они падают в песок (покрывало куда-то исчезло). Они, как безумные, качаются по песку… А когда Роман встаёт, на эту липучую тут же набрасываются все остальные.
— Эй! Кто вам разрешил? — кричит от возмущения босс и ужасается:
«Эти голодные псы разорвут её на части…»
Но он не в силах что-то изменить.
И тут же вместо свиты оказываются какие-то полулюди-полузвери, очень похожие на псов. А девушки уже нет на песке. Псы рвут на части друг друга. И один из них бросается на хозяина…
В ту ночь Роман проснулся в холодном поту. Сердце стучало в груди, как набат. А через несколько минут, вспоминая свою почти десятилетней давности любовную историю со студенткой-журналисткой Алиной, он разглядел одну из скрытых сторон этого сна: осуществилось то, чего он добивался наяву, то есть попользоваться девушкой, как необычной, ярко блестящей вещью. И что же получилось?.. Подобная мерзость, что и во сне. Только декорации другие…
Вместо пляжа — банкет после открытия самого крутого в городе бизнес-центра. А далее на первый план выходит прихоть полупьяного мужчины — преуспевающего бизнесмена, желающего стать светской знаменитостью большой величины. Он просто хотел позабавиться с молоденькой журналистской — типа прокатиться на новой машине. А заодно — поиграться в любовь. Поиграться с той, которая в отличие от других девочек не бросалась ему на шею. С той, которая ищет иного — чистоты отношений, благородных порывов…
«Как же это старомодно, крошка», — думал Роман тогда. И её непохожесть на других, её неприступность вскоре стала его раздражать. Намереваясь и силой, и хитростью заиметь такую птичку среди своих любовниц, а по сути — растоптать её невинность, он сам от себя не ожидал такого варварства. А она… Она, словно бабочка, выпорхнула из его объятий. И ушла-улетела.