– Мама… – еле слышно прошептал мальчик, руки его вдруг пробрала мелкая дрожь, а по щеке покатилась предательская слезинка.
Послышался преисполненный боли и обреченности вздох.
– Мама!!! – обрадовался мальчик и забежал за шкаф.
На кровати, укутанная в выцветшую простыню, лежала женщина с посеревшим лицом. Она с трудом разомкнула опухшие веки, увидела ребенка и слабым голосом произнесла:
– Почему ты еще здесь, малыш? Ты должен был уехать с соседями…
Мальчик отчаянно завертел головой, и вторая предательская слезинка покатилась по его щеке.
– Малыш, по радио сказали, что они вот-вот начнут операцию «Возмездие». Почему ты еще здесь, малыш?
– Я никуда не уйду, – с надрывом сказал мальчик и отвернулся, чтобы совсем не раскиснуть.
– Ты же знаешь, у них не было…
– Я знаю, – сказал мальчик.
– Не надо никого обвинять…
– Я скоро вернусь, – сказал мальчик и пошел к своему матрацу.
Он действительно знал, но не винить не мог. У последних не уехавших из квартала соседей было четверо детей. У соседей было много родственников. И у этих родственников тоже были дети. Они все едва поместились в минивэн-развалюху. Они заняли все сиденья, и даже между рядами кресел негде было присесть. Они сказали, что у них осталось место только для одного маленького ребенка.
Почему они не могли забрать маму? Почему кто-то из взрослых мужчин не мог остаться здесь вместо нее? Почему у них всех есть папы?
Они откупились от лишних вопросов половиной ящика консервов, который, на самом деле, не помещался в минивэн, и они его все равно оставили бы…
Оказавшись возле матраца, мальчик достал из-под подушки потертую деревянную шкатулку. Открыл ее – он открывал ее каждое утро и каждый вечер – чтобы посмотреть на свои маленькие безделушки. Это превратилось в обязательный ритуал.
«Если я буду разглядывать свои сокровища, – думал мальчик, – то все закончится хорошо».
Сперва он доставал фотографию с заломанными углами. На ней был изображен папа. Он выглядел таким добрым, таким сильным и таким умным – таким, каким мальчик его запомнил в последний день.
Полгода назад папу забрали на учения. Так, по крайней мере, говорили. Война тогда только начиналась и была далеко от этих мест, и мальчик еще не знал и не понимал, как это страшно слышать свист падающих бомб, а потому беззаботно махал ладошкой удаляющемуся автобусу с резервистами.
А потом, несколько месяцев спустя, мама завела его в комнату, закрыла дверь, крепко прижала к себе и сказала, что папа больше не вернется, поскольку улетел на небеса. Мальчик долго горевал и почти каждый день плакал. А еще через месяц на город начали падать ракеты и горевать стало некогда.
Каждый раз, когда мальчик смотрел на изображение отца, ему хотелось разрыдаться, и каждый раз, чтобы не зареветь, он откладывал фото и доставал из старенькой шкатулки следующее сокровище – зеркальце. Он вглядывался в свое отражение, и слезы отступали.
«Это я виноват, я слишком много плакал, и призвал беду, – думал мальчик, вспоминая мультик про злую слепую ведьму, которую привлекали громкие звуки, – маме перебило ногу. Если я снова буду плакать – мама тоже уйдет навсегда».
Из зеркальца на него смотрел угрюмый кучерявый ребенок с большущими черными глазами и огромным шрамом через весь лоб. Месяц назад взрывом выбило все окна в доме, и один из осколков попал прямо в голову…
Мальчик через силу улыбнулся, и зеркальный двойник ответил взаимностью – значит, все будет хорошо.
Следующим сокровищем был обгоревший лист бумаги. Это все, что осталось от книги. Папа говорил, что она дает веру, которая помогает жить в это непростое время. А еще папа говорил, что нужно учиться читать, чтобы стать умным. Мальчик аккуратно развернул лист. Он уже знал все буквы и умел читать по слогам. На почерневшей бумаге исчез почти весь текст. Кроме нескольких строчек.
«…истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажите горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и не будет ничего невозможного для вас…»
Дальше черные буквы съеживались в пепельную рваную бахрому, и разобрать текст было невозможно. Каждое утро и каждый вечер мальчик перечитывал эти строчки и затем постоянно твердил их про себя как заклинание. Он когда-то смотрел с родителями кино про школу юных волшебников, где в том числе разучивали разные магические слова, которые потом помогали героям в их приключениях. Но слова из книги почему-то никого не спасли, и неделю назад маме покалечило ногу. Если бы у него была вся книга, то тогда он выучил бы все заклинания, и все случилось бы по-другому.