Мальчик сложил лист, положил его в шкатулку и извлек свой последний артефакт – миниатюрную стеклянную бутылочку с зернами на донышке. Он собрал их с пола на кухне и очень надеялся, что эти зерна – горчичные. Однажды, когда семена отлежаться и наберутся силы, он выйдет на улицу, посадит их и ляжет спать, а утром на том месте будет высокое-превысокое дерево, до самого неба, как в книжке, которую ему читали родители на ночь, и тогда он полезет по нему и обязательно найдет папу.
Наконец, закончив свой нехитрый ритуал, мальчик закрыл шкатулку и спрятал ее под подушку. Нужно было заниматься взрослыми делами. Мальчик схватил небольшое ведерко и отправился за водой.
Он шел вдоль опустевших и изувеченных кварталов. Людей здесь не было. Все давно покинули город, и даже солдаты ушли. Пару дней назад по радио сообщили, что скоро в город войдет армия возмездия, состоящая из беспилотных танков и дронов сопровождения, и уничтожит всех, кто не успел скрыться. Говорили, что они придут мстить, но за что – мальчик не знал. Не знал он также, что такое беспилотные танки, но полагал, что они чем-то схожи с трансформерами. Была у него такая игрушка, которая могла превращаться из автомобиля в робота и наоборот.
Пройдя два квартала и решив сократить путь, мальчик начал взбираться на высокий, почти в два взрослых человеческих роста холм из исковерканных бетонных блоков, гнутой арматуры и битого кирпича. На другой стороне холма, образовавшегося здесь вместо многоэтажки, кажется, четыре дня тому назад, прямо из раздробленного тротуара бил ключ. Мальчик знал, что это вовсе никакой не родник. Просто где-то здесь под землей проходил водопровод, и вода именно оттуда. А еще воду надо обязательно кипятить, потому что в ней могут жить злые микробы, противные такие с грязными лапками и зубастыми ртами. Так рассказывали и так показывали когда-то в передаче для самых маленьких.
Набрав воды, мальчик побрел обратно. За все время следования он не встретил на своем пути ни единой души. Среди осиротевших зданий и груд шлакоблоков, мусорных куч и поваленных деревьев, скелетов обгоревших, угольно-черных автомобилей и гигантских навалов ржавой арматуры слышалось лишь надсадное пение беспокойного ветра. Мальчик втянул голову в плечи и зашагал быстрей. Уж не ведьма ли это воет? Уж не ищет ли она свежего детского мяса?
Вернувшись, он вскипятил на дровах воду и разогрел консервированную рисовую кашу, разжигать костер его однажды научил соседский старшеклассник, который вчера уехал вместе с родителями в минивэне-развалюхе. Приготовив нехитрую еду, мальчик попытался покормить маму, она съела только одну ложечку, но зато выпила целую кружку кипяченной воды. Мальчик поел сам, а затем, найдя чистый кусочек материи, смочил его и принялся обтирать мамино лицо. Делал он это аккуратно, чтобы не причинить ей боль. Изредка открывающиеся глаза ее, излучающие нескончаемые потоки печальной нежности, были также переполнены невыразимым страданием. Они словно говорили: «Беги, малыш, беги… танки… беспилотные танки скоро будут здесь… беги… беги…»
От этого мальчику было и больно и страшно, но уйти он никуда не мог, да и не хотел.
– Что же теперь делать? – с трудом пролепетала мама. – Что же теперь делать… почему, малыш, ты не ушел… почему… включи, что ли, радио…
– Нет, – решительно произнес мальчик.
Он не хотел, чтобы мама слушала про то, как сюда скоро приедут танки-трансформеры и всех, кто не успел убежать, убьют.
– Если бы на батарейках можно было смотреть телевизор, то мне и радио не нужно было бы, – произнесла мама сквозь одышку и улыбнулась, – ты бы сейчас посмотрел мультики. Помнишь то аниме? Тебе оно очень нравилось…
Мальчик бросил осторожный взгляд на маму и вспомнил. И воспоминание это вдруг озарило его яркой вспышкой осознания, что нужно делать.
– Мама, ты поспи, а я буду рядом, – торопливо произнес мальчик, пряча взгляд, – ты не волнуйся я буду здесь.
Мама кивнула и закрыла глаза. Он терпеливо сидел рядом, и только то и дело подпрыгивающая на носке правая нога выдавала его. И когда мама тихо засопела, мальчик бесшумно поднялся, подошел к своему матрацу, достал из-под подушки шкатулку и вытащил из нее бутылочку с зернышками. Не оглядываясь, он медленно на цыпочках вышел из дома и, лишь оказавшись на улице, побежал. Рванул. Ринулся, что есть мочи вдоль мертвых кварталов. Он мчался к окраине города, к шоссе, туда, откуда должны прийти танки. Он бежал, не чувствуя под собой ног, не ощущая кусачих лучей полуденного солнца. Кололо в боку и бахало в висках, а разгоряченные легкие в бешеном ритме засасывали обжигающий запыленный воздух, и столь же бешено выбрасывали его обратно. Он должен был непременно успеть, он не имел ни малейшего права опоздать…