Две недели назад наследник посетил один из притонов в Грязном квартале, в котором проиграл три фунта золота, после чего устроил оргию с девицей и двумя юношами… Император никогда не чурался женских ласок, но содомия…
Десять дней назад на приеме в особняке Герцога Вольных Городов принц со своей свитой, приехав без надлежащего уведомления, развязал не просто драку с детьми князей оппозиции, но учинил настоящее побоище. Погибли два элитных телохранителя, семь герцогских холопов, а родному племяннику хозяина дома сломали руку. На следующий день при дворе разразился скандал… Император сам в юности имел вздорный характер и в дни молодости забил до смерти нескольких смердов, но калечить аристократию…
Позавчера пьяный наследник ездил за город на виллу к одному своему другу сомнительного происхождения, где справил молебен Сатане с принесением жертвы: какой-то малолетней проститутки, которую местные торгаши выдали за девственницу… Император сам всегда интересовался эзотерическими науками, но черная месса…
Сегодня, сейчас принц подъезжает к одинокой жалкой хибаре, укрывшейся в низине Рока среди туманов Диких степей. Там живет нищий отшельник, больной проказой. Он сумасшедший, потому что считает себя богочеловеком, подвижником тьмы, великим хранителем тайн зла. Чему может научиться молодой образованный человек у безумного гниющего старца? Что способна выдать эта убогость? Знает ли он хоть одну концепцию? Откуда этот философ-самоучка? Император не мог ответить на эти вопросы. Это раздражало больше всего. Незнание таит опасность. Империя в опасности.
Часть Вторая
Близкая Смерть
Этот вечный таинственный степной туман. Редко, очень редко он рассеивается. В любое время года, и днем и ночью, когда несносное солнце сжигает серую почву, когда сухая толстая кора вековых деревьев лопается под напором жестоких морозов, когда бесконечные ливни топят засеянные злаками поля, здесь, в низине Рока, почти всегда царствует тяжелая сумрачная прохлада. Веками она довлела над скорбной землей, веками будет довлеть. И сбившийся с пути обманутый странник будет слепо блуждать по необъятным просторам неизвестной земли в поисках выхода, ничего вокруг не видя, слыша лишь отдаленный тоскливый волчий вой, вдыхая прелый, свинцовый воздух. Вот-вот, еще чуть-чуть и перед взором откроется какая-нибудь деревня, где есть люди, где есть тепло и свет; а может быть, удастся выйти прямо к высоким стенам столицы… Впереди чьи-то контуры, впереди – надежда. Но путник идет и идет, и ничего не находит, а вокруг все темнее и темнее – близится ночь. Она страшнее сумрачного дня. Рассвет подарит новую надежду, очередной закат ее развеет. И так до скончания мира…
Наследник и четыре охранника медленно пробираются сквозь густую, непроглядную пелену. Тихий храп лошадей и осторожный шелест травы – больше ни звука. Кругом – безнадежная тишь. У телохранителей обостренное чувство опасности. Они беспомощно вертят головами, они беззащитны. Принцу это нравится, в беспросветном тумане блестят только его глаза. Он знает дорогу, он ведает, остальные ведомы, они в руках судьбы, в его руках.
На разваливающуюся хижину они буквально напарываются. Хибара возникает словно из ниоткуда. Испуганное ржание лошадей заставляет вздрогнуть охранников. Наследник улыбается и спешивается.
– Ждите меня здесь, – небрежно бросает он. – Я скоро вернусь.
Бравой походкой принц направляется к обветшалой двери. Режущий скрип вспахивает тишину, и сын императора исчезает в проеме, оставив после себя легковесный столбик взвеси, мгновенно растворившийся в плывущем мареве.
Внутри хижины не так, как вне ее: здесь нет никакой загадочной дымки, здесь все отчетливо видно, но эта ясность приводит в еще большее замешательство, нежели неразгаданная степная ширь. Дом нищего отшельника – один сплошной контраст. Грязный стол со сломанной ножкой грозит упасть на жалкий, потрепанный настил с огромными глиняными проплешинами, в которых копошатся странные насекомые, по углам развешена непроницаемая паутина без пауков, от пола тянет могильной сыростью; и среди этой погребной гнили, среди всего этого тесного убожества, в центре стоит треножник, а на нем из чистого червонного золота – конусообразная урна, а над ней навис он – тот, кто считает себя сподвижником дьявола. Прокаженный стоит спиной к гостю.
Оторопевший юный наследник постепенно приходит в себя. К нему возвращается былая уверенность. Он вновь ощущает свое превосходство, данное ему по праву рождения, он видит немощь старика, но заговорить все же не решается.