Мое сердце ёкает. На мгновение я забываю, где нахожусь.
– И ты молчал?! – с укором и даже злостью произношу я. – Ты мне об этом только сейчас говоришь? Тоже мне друг называется!
– Да знаешь, как-то так получилось, хотел с глазу на глаз тебе рассказать. Мы договорились с коллегами в интернете об этом до поры до времени не распространяться, чтобы утечки информации раньше времени не было. Хотели сперва результаты в «Вестнике ИТЭИ» опубликовать.
– Так ты у нас теперь новый Кнорозов?
– Э-э-э, нет, я старый Акимжанов!
Я не выдерживаю и хохочу. Такой он, мой лучший друг, Азамат Акимжанов, поэт и археолог.
– Ну, рассказывай, давай, что там в этих таблицах? – я передергиваю затвор пистолета. – Ученые, как-никак, двести лет бились над загадкой письменности острова Пасхи.
– Ты точно хочешь узнать об этом именно сейчас?
– А когда еще? Другого времени уже не будет.
– Тогда слушай, – Азамат переходит на шепот и начинает тараторить, – постараюсь рассказать кратко и быстро, постараюсь уложиться в три минуты. В общем, как ты знаешь, ронго-ронго силлабическая письменность и в ней выделено пятьдесят два основных знака…
Я слушаю друга и в то же время слежу за передвигающимися короткими перебежками от укрытия к укрытию трусливыми тенями автоматчиков. Затем перевожу взгляд на загорающиеся на небе звезды и вдруг вспоминаю заключительное четверостишие «Исторической поэмы»:
Из тысяч решений задачи
Всегда выбирали одно.
А, может, других не дано?
Могли ли они иначе?..
Так вещает с трибуны Вселенская История.
Я всматриваюсь в небо и среди мириад огоньков замечаю сияющий над самым горизонтом Юпитер. Он, кажется, подмигивает мне, и я подмигиваю ему в ответ. Однажды, через много лет, к этому газовому гиганту обязательно полетит Гари. Мне очень хочется в это верить.
И я верю.