– Что, милая, что? Говори же! – почти взмолился Паша.
– Он не работает, – бессильно сказала супруга, – айфон, он не работает… я всегда мечтала о таком… гляжу, лежит на полочке с майонезом, кто-то забыл… я его взяла, так обрадовалась… самой последней модели… а он… - Люся больше не могла говорить. Она разрыдалась.
Паше вдруг пришла в голову очень нехорошая мысль, что большую часть своих проблем он может решить всего лишь одним нажатием на спусковой крючок. И вновь нечто первобытно-черное, как и час назад, с глухим клокотанием подкатило к горлу молодого микробиолога.
– А где твой пистолет, милая? – угрожающе прохрипел Паша. – Куда ты его дела?
Люся, протяжно всхлипнув, протянула руки к мужу с бесполезным куском пластмассы, напичканной электроникой.
– Тебе что, совсем меня не жалко? – спросила она.
– Где твой пистолет, – глухо почти по слогам повторил вопрос парень, - спрашиваю в последний раз.
– В рюкзаке… – ответила Люся, – а ты, оказывается, жестокий…
– Людмила, – голос Паши вибрировал, – Людочка, Лютик, сладкая моя девочка, милая моя лапочка, – и тут Паша, не выдержав, заорал:
– Сука ты моя безмозглая! Когда мы доедем до убежища, я нажрусь как свинья! Ты меня поняла, курица! А потом я буду драть тебя сутки напролет! И никаких миссионерских поз! Раком драть буду!!! Пьяный в дымище буду драть!!! И попробуй только вякни что-нибудь против, останешься в этом магазине со своим долбанным неработающим айфоном! А теперь достала пистолет, взяла рюкзак и потопала за мной к машине!
– Ну… хорошо, – вытаращив глазенки пролепетала Люся, мгновенно забыв о своем несчастье, – как скажешь, милый…
От неожиданности Паша вздрогнул.
«Она никогда не называла меня так», – подумал он, и сладостная волна, зародившаяся где-то внизу живота, приятным теплом окатила его нутро. В этот миг парень готов был простить своей жене все. Однако виду он не подал.
На выходе из супермаркета супругов ожидал неприятный сюрприз. Три мертвеца мужского пола стояли в недвижных позах возле автомобиля. Лица их походили на вымазанные в грязи гипсовые посмертные слепки. Одежда с них свисала рваными серыми клочьями, кое-где на воспаленной коже у зомби проступали гниющие раны. Широко открытые глаза с красными белками невидяще глядели куда-то вверх.
«Сканируют местность», – понял Паша.
– Стреляешь в крайнего слева, а я займусь остальными двумя, – тихо произнес он.
Один из мертвецов, судорожно тряхнув головой, с глухим рычанием побежал навстречу супругам. Паша, быстро прицелившись, нажал на спусковой крючок. Нежити снесло полголовы. Перекувыркнувшись, тварь рухнула на землю, расплескивая по пыльному асфальту черно-зеленую слизь вперемешку с кровью, несколько раз дернулась и замерла. Два оставшихся зомби синхронно кинулись в атаку.
– Стреляй! – рявкнул Паша, разряжая обрез в еще одного мертвеца.
Картечь раздробила твари подбородок и горло. Тот, издав булькающий хрип, завалился на спину. Тем временем Люся, надсадно взвизгнув, метнула пистолет в последнего зомби. Макаров попал мертвецу в переносицу, отчего тот на мгновение остановился, потеряв ориентацию. Времени на перезарядку ружья у Паши не было. Схватившись за ствол, парень кинулся на нежить и нанес ей сокрушительный удар прикладом в голову. Вскинув руки и протяжно взвыв, зомби отступил на два шага. Этого оказалось достаточно, чтобы мужчина успел нагнуться, поднять пистолет и трижды выстрелить мертвецу в голову.
Отдышавшись, молодой микробиолог с немой укоризной посмотрел на жену.
– Я что-то сделала не так, милый? – спросила Люся, хлопая длинными ресницами.
– Все нормально, - сказал Паша и, махнув рукой, добавил, – садись в машину.
Следующие сорок минут до самой пристани Люся тараторила без умолку – заново переживала впечатления, полученные от встречи с тремя живыми мертвецами. Парня могло радовать лишь одно: иногда в свой бессвязный поток речи она вставляла прилагательные: «милый», «любимый», «дорогой». Но в целом Паша убеждался в одной простой истине: его жена – неисправима. А потому всю дорогу он молча вел автомобиль, думая о своем.
* * *
– Ну вот и все, – с облегчением вздохнул микробиолог, повернувшись к Люсе, – Мухогорская пристань. Сейчас я спущу катер на воду, мы загрузимся, и поплывем на другую сторону озера, где нас ждет убежище. Осталось чуть-чуть...
– Тут совсем рядом, – женщина будто не услышала слов мужа, – я видела ювелирный магазинчик, – Павлуня, давай туда сходим.
Парень мученически скосил глаза в бок, потом вновь посмотрел на супругу и сказал тихо, но твердо:
– Мне твое «Павлуня» за три года оскомину набило, поэтому не смей больше никогда меня так называть, понятно!