12 марта 2013
Вчера, после входа в сновидение, на меня сразу «нахлынуло» знание: я проникла в голубоватую сферу, пробив ее стенку в верхней части. Мир внутри сферы был огромным. Это было все равно что смотреть на Землю из космоса, а затем резко приблизиться. Везде присутствовало голубоватое свечение, но как только я переставала концентрироваться на нем, оно уходило на задний план, давая возможность проявиться множеству других цветов. Видение было коротким. Я постояла на площадке, цепляя взглядом океан и горы. Несколько неорганических существ, моих постоянных попутчиков, проявились здесь особенно четко. Они сияли как никогда, обвеваемые потоками родной энергии. Они протягивали мне руки, пытаясь выманить меня с места, с которым я словно срослась. Выдохнув, я уверенно шагнула в сторону Нила, но через несколько секунд все померкло.
Спустя сутки, образовалось новое четкое видение. Это была длинная широкая прямая дорога. Медленно проявились мои ноги, идущие по ней, и руки, описывающие круги в воздухе. Картинки несколько раз дернулась и с сухим шуршанием изменилась, словно бы я съехала на санках с горы. Я точно была где-то «ниже» того пейзажа, который только что покинула. В новое изображение еще были встроены обрывки дороги, по которой я шла минуту назад, только камушки на ней уже не имели оттенков солнечного света, а были белесо-голубоватыми. Подумалось, что это возможно и есть одна из причин, почему другие миры кажутся чужими – в них нет и намека на солнечный свет. Там есть только яркость и солцеподобные миражи, воспроизводящиеся за счет воспоминаний о солнце.
Все вокруг было окутано голубой пылью, которая теперь казалась скорее надоедливой, чем несравненно красивой. Неорганические существа, как и вчера, материализовались и ненавязчиво приветствовали меня. Развернувшись на 180 градусов, я ушла, чтобы в одиночестве побродить по голубым равнинам и горам. Восприятие то и дело создавало вставки-изображения фрагментов моего мира – то водоем вдруг оборачивался рекой близ моего дома, то долина искажалась и превращалась в пригород с трущобами. Я даже специально пыталась думать о городе своего намерения, но как ни старалась, так в него и не попала.
Становилось скучно. Все казалось однородным: прямоугольные образования в долинах, холмы, покрытые чем-то жестким, вроде высохшей травы. Как и в других мирах, здесь было нечто, похожее на океан. Голубая пыль вздымалась с его поверхности и держалась в воздухе, подобно туману.
Макс и Нил, напротив, были несказанно рады моему пребыванию в этом мире. Они материализовывались снова и снова, безмолвно посылая меня следовать по разным направлениям. В конце концов, я взлетела и зависла, желая осмотреть как можно больше объектов. Очень медленно пришло понимание, что нужно проникнуть внутрь голубой поверхности.
Я спустилась и вошла в одну из долинных глыб. Удивительно, но она оказалась полой. Стало немного интереснее, но по-прежнему смущало отсутствие деталей, которыми обычно пестрит первое и второе измерения: хлам, персонажи, обилие дверей и ходов, возникающих, где только можно. Макс вошел следом за мной. Мы уже не были просто внутри глыбы, мы были гораздо ниже нее, в лабиринте. Это была череда светлых и просторных комнат. В каждой из них имелся широкий выступ, на котором, как оказалось, очень удобно сидеть. Осмотрев несколько помещений, я без труда выскользнула из лабиринта обратно в долину. Восприятие изменилось. Теперь я видела множество неорганических существ, перемещающихся между глыбами, появились цвета и оттенки.
15 марта 2013
Глаза дубля открылись. На сером фоне передо мной стояло несколько неорганических существ.
- Как ты себя чувствуешь? – спросил Макс веселым тоном.
Внешность друга, в противовес его настроению, была отнюдь не приветливой. Он выглядел как ожившее чучело – грубое, мешковатое, с немигающими глазами, словно пришитыми к лицу. Я привыкла не обращать внимания на такие детали и хотела радостно поприветствовать Макса, но не смогла. Вся нижняя половина лица была парализована. Губы не слушались, и, казалось, обвисли как тряпки. При попытке заговорить по подбородку потекла слюна. Олли не обращали на мое жалкое положение никакого внимания.