— Мы тоже рады видеть тебя, девочка.
Гильеза. Конечно, кто бы сомневался, что и она появится.
— А где Людвиг?
Подруга с призрачной королевой переглянулись и дружно расхохотались.
— Скоро будет. Он сочиняет оду в твою честь.
Сначала я подумала, будто ослышалась.
— Что он делает?
— Сочиняет оду, — повторила Гильеза. — У него теперь новое увлечение. Примерно месяц назад он познакомился с призраком некоего стихоплета, именующего себя невинно убиенным поэтом. Должна сказать, я полностью оправдываю тех, кто его прикончил. Я бы и сама расправилась с сочинителем, вздумавшим досаждать мне чтением своих жутких виршей.
— Все так плохо? — спросила я, с трудом сдерживая смех.
— Даже хуже, чем ты можешь себе представить, — абсолютно серьезно подтвердила Элли. — Этот несчастный обитал в Северной башне, где его и нашел Людвиг. И привел к нам, познакомиться. Два дня мы выслушивали бездарные стихи, а потом ее величество Гильеза разгневалась и заявила, что ей надоело. Призрак поэта удрал обратно в башню, но поздно — Людвиг уже заразился стихоплетством. Теперь он проводит вечера со своим новым другом, а утром зачитывает нам сонеты собственного сочинения.
— Не больше одного в день, — добавила Гильеза. — А теперь вот переключился на оды. Осваивает новый жанр.
Я рассмеялась, но тут же осеклась, поскольку из стены величаво выплыл его призрачное величество собственной персоной. Увидев меня, он приосанился, отставил в сторону правую ногу, вытянул руку и завел речитативом:
— О дева прекрасная, свет зари красой своей затмевающая!
Обе королевы — покойная и будущая — переглянулись и дружно попятились. В исполнении Гильезы это выглядело особенно забавно.
— Мне пора, — пискнула Элли. — У меня дела. Важные. Прости, Джемма, загляну к тебе через час-другой.
И выскочила за дверь.
— Внемли же восторженному гласу ничтожного червя земли! — продолжал Людвиг.
Я закашлялась, изо всех сил стараясь замаскировать рвущийся наружу смех.
— Девочке нужно помочь, — озадаченно произнесла Гильеза. — Она никак одна не справится. Прости, Джемма, но я вынуждена тебя оставить.
Людвиг не обратил на бегство слушательниц никакого внимания. Он раскачивался в воздухе и продолжал вещать:
— Прислушайся к оде хвалебной, что в честь твою написал он!
Я упала в кресло и принялась кусать губы, чтобы не расхохотаться в голос. Похоже, меня ожидали не самые легкие полчаса.
День королевской свадьбы выдался солнечным и безветренным. Вереница карет медленно тронулась от дворца к главному храму столицы. Карл и Элли ехали в открытом экипаже, чтобы подданные могли разглядеть как следует и поприветствовать королевскую чету. С балконов и крыш на дорогу бросали цветы, яркими пятнами выделявшиеся на искрившемся снегу. Ленора не отлипала от окошка кареты.
— О. Ледяные скульптуры. Как красиво. О-о!
Леон усмехался, глядя на восторженное личико сестры. А я радовалась, что в Небрии климат намного более теплый. Да, сейчас королевский экипаж накрыт невидимой непроницаемой сферой, в которой не ощущается холод, но возле храма все равно придется выйти и подняться по ступеням в открытом платье. Гостьям дозволено закутаться в плащи, а вот наряд невесты жители Лаоссии хотят рассмотреть во всех подробностях. Над свадебным платьем Элли денно и нощно трудилось с полдесятка портних и подмастерий. Результат восхищал: по нежному золотистому шелку переливался причудливый узор из цветов и символов королевского дома, вышитый мелкими камнями. Вот только замерзнуть в таком платье проще простого. Хорошо еще, что нет сильного мороза. Хотя, возможно, в день свадьбы от волнения его и не чувствуешь.
— Приехали!
Огромный храм богов-покровителей возвышался над площадью. Светлый, изящный, украшенный барельефами, он казался устремленным в небо, откуда осеняли детей своей милостью Защитник, Кормилец и Утешительница. Выйдя из карет, гости Карла дружно приложили ладони к левой стороне груди и склонили головы, а потом поднялись в огромный алтарный зал, где уже стояли полукругом кресла. Карл и Элли, рука об руку, появились после того, как все заняли свои места.
Звучала тихая музыка, храм увивали гирлянды из белых цветов, над головами собравшихся парили сотканные из разноцветных искр птицы и бабочки. Жених и невеста поклялись в верности друг другу, и служитель обвязал их талии ритуальной веревкой, показывающей, что теперь они связаны навеки. Вокруг новобрачных взметнулось пламя — боги одобрили союз. Жених и невеста надели друг другу браслеты, став мужем и женой. На глаза навернулись слезы, и я смахнула их тыльной стороной ладони. Наконец-то Элли счастлива. Она это заслужила после всех тех испытаний, что выпали на ее долю.