Юные деревья, тонкие ветви которых еще не доросли до земли и зрелые сородичи кузнеца не интересовали. Забота о них возлагалась на плечи старших Призванных. Каждый год они высекали из древесины священных деревьев заготовки для ритуальных бус.
Для Гайра ценностью были старые таадэт, уступившие времени былую стать. Глубоко под землей, вблизи их корней, встречались крупные серебряные самородки. Чистый металл, добываемый из них, легок в обработке и необыкновенно прочен, поэтому большая часть самородков уходила на изготовление щитов для воинов со Старой заставы. Из того, что оставалось, кузнец ковал удивительно красивые вещи. Вот и теперь, перед нашим с Сибилл днем рождения он получил такой, особый заказ. Саин, смирившись с судьбой своей дочери, попросила его изготовить для нее нагрудный доспех, достойный Херет - Э' тен.
Металл для этой работы подобрался давно. Шестьдесят тонких и гибких пластин, выкованных Гайром и скрепленных кожаными ремнями, покрыли кольчужный ворот рубашки, и теперь заготовка была готова к примерке.
Деревянный настил, по которому мы шли к деревенскому частоколу, на границе с чащей почти занесло снегом, выпавшим за прошлую ночь. Осторожно ступая по нему, мы уходили дальше, туда, где клонилась к земле каморка кузнеца. Верного ему пса в дни Богини покусала пришлая лиса, и теперь рядом с домом высился небольшой холмик, его могила.
Гайр остался один, но ещё разговаривал с ним. Вот и сейчас из-за покосившейся двери доносилось бормотание: "Эх, Задира, Задира, скоро ведь и просеки не останется! Не нужны теперь кузнецы. Нет, не нужны. Они и сами с грозой справятся".
Ворчание на мгновение прекратилось, а вслед за тихими шагами из-за двери показалось морщинистое лицо с кустистыми бровями и хилой бородкой.
- Пришли, значит! Не сидится, вам молодым, на месте! Случилось что ли чего?
Смущенная строгим взглядом кузнеца, Сибилл замешкалась с ответом. А в это время я уже заглядывала за спину Гайра. Там, в глубине комнаты, в крохотном очаге, освещая всполохами нехитрый скарб, доживающего свое время холостяка, горел огонь.
Яркий огонь, который привлекал меня с детства. Нойта боялась этого увлечения и в конце концов прекратила моё обучение, ограничившись только основами магии. Но огонь бушевал в моей крови и часто подстегивал вспыльчивый нрав, ссоря меня с матушкой. Однако свист и шёпот этого костра, в котором сгорали сучья престарелых таадэт, отдающих последние силы, был даже слаще ее колыбельной.
- Ну?- голос кузнеца прервал мои размышления и вывел из оцепенения Сибилл.
- Гайр, мать прислала нас за заказом. Он готов?
Лицо старика слегка смягчилось:
- Заказ, говоришь... Готов, не готов, а примерить можно. Не стойте у двери, проходите внутрь.
Комнатка внутри оказалось еще меньше, чем виделась снаружи.
- Тебя вроде как Сибилл зовут, ты Саин дочка? Да-а-а! Давно мы ее с Задирой не навещали... Ну проходи, проходи...
В неглубокой нише за очагом, заднюю часть которой закрывала мятая, темно-синяя тряпка, наливаясь его багровыми отблесками на сколоченной деревянной крестовине, дожидалась своей примерки часть доспеха Сибилл.
Тонкий узор из невиданных трав и цветов на сочленениях пластин на плечах был настолько изящным, что мы с подругой застыли в немом восхищении.
- Красиво? - Гайр, по-видимому, был рад хорошо проделанной работе.
- Тут осталась самая малость! Что ж, Сибилл, надень-ка рубашку, посмотрим, что сотворить можно!
В четыре руки мы стянули с неё полушубок и осторожно водрузили на его место сияющий каркас, который почти ничего не весил.
Гайр подтянул ремни под грудью Сибилл, сомкнул пару не вошедших в пазы пластин на ребрах и ещё раз оглядел доспех.
- Да, малость! Эй, подруженька, а подай-ка ты мне верёвку, там, у стены лежит,- кузнец махнул рукой в дальний конец комнаты, где лежал кузнечный мех.
Кивнув, я дошла до стола, заваленного грудами металлического сора, и попыталась вытянуть из-под неуклюжего механизма кусок витого шнура, но получилось это не сразу.
- Замаялась, поди?- усмехнулся кузнец, когда я всё-таки отдала ему верёвку. А твоя-то матушка как поживает? Гляди-ка, у Нойты не забалуешь? Ох, и не любит меня Нойта, да и знамо, почему!
Едва уловимая улыбка вновь коснулось исхудалого лица, а в умелых руках верёвка заворачивалась спиралью вокруг тонкой талии Сибилл.
- Вот так!
Но странный разговор со мною ещё не был закончен.