Я пнула ногой какой-то мусор на тротуаре.
— Вам не обязательно…
— Но мы хотим, — возразил отец.
Я не решилась сказать ему, что домом для меня больше не был их двухэтажный синий дом с виниловым сайдингом на Лонг-Айленде. Уже давно. Но домом не была и квартира, к которой я направлялась. И чем ближе я подходила, тем медленнее шла, словно вообще не хотела туда возвращаться.
— Ну, как прошёл твой день, детка?
— Нормально, — быстро ответила я. Слишком быстро. — Вообще-то… кажется, Ронда собирается уйти на пенсию в конце лета и хочет повысить меня до директора по связям с общественностью.
Мои родители ахнули.
— Поздравляем, милая! — воскликнула мама. — Мы так гордимся тобой!
— И всего за семь лет! — добавил отец. — Это, наверное, рекорд! Мне понадобилось восемнадцать лет, чтобы стать партнёром в архитектурной фирме!
— И как раз к твоему тридцатилетию! — счастливо подхватила мама. — О, мы просто обязаны это отпраздновать…
— Я ещё не получила эту работу, — быстро вставила я, переходя улицу к кварталу, где находилась квартира моей тёти. — Наверняка будут и другие претенденты.
— А ты сама как к этому относишься? — спросил отец. Он всегда умел читать меня каким-то пугающим образом, который был совершенно недоступен маме.
Мама фыркнула.
— Да что тут думать, Фред? Она в восторге!
— Это просто вопрос, Марта. Лёгкий.
Это ведь был лёгкий вопрос, правда? Я должна была чувствовать радость, конечно… но мой желудок никак не хотел расслабляться.
— Думаю, я буду больше радоваться, когда наконец закончу переезд, — сказала я. — Осталось всего несколько коробок разобрать.
— Если хочешь, мы можем приехать в выходные помочь, — предложила мама. — Знаю, у моей сестры наверняка полно всякого хлама, заныканного в самых неожиданных местах…
— Нет-нет, всё в порядке. Тем более я работаю в выходные.
И это, скорее всего, не было ложью — я найду себе работу на выходные.
— Ладно, я уже почти дома. Поговорим позже. Люблю вас, — добавила я и сбросила звонок, когда свернула за угол и передо мной возникло внушительное здание Монро.
Здание, в котором находилась небольшая квартира, когда-то принадлежавшая моей тёте.
А теперь, против моей воли, принадлежавшая мне.
Я пыталась как можно дольше не думать об этом, но когда мой арендодатель объявил о повышении платы за квартиру, которую я снимала в Гринпойнте, у меня не осталось выбора. Квартира тёти пустовала в одном из самых престижных зданий Верхнего Ист-Сайда, завещанная мне.
Так что я сложила все свои вещи в маленькие коробки, продала диван и переехала.
Монро выглядел, как и большинство столетних жилых домов в этом городе — узор из окон и дверей, вместивший за свою историю множество людей, давно ушедших и забытых. Белый фасад с резными деталями, стилизованными под середину прошлого века, крылатые львы, высеченные под карнизами и у входа, с обломанными ушами и зубами, и уставший привратник у вращающихся дверей.
Он работал здесь столько, сколько я себя помнила. Сегодня он сидел за стойкой, его фуражка была чуть съехавшей набок, а в руках он держал свежий роман Джеймса Паттерсона.
Когда я вошла, он поднял голову, и его лицо осветилось улыбкой.
— Клементина! — радостно воскликнул он. — Добро пожаловать домой.
— Добрый вечер, Эрл. Как дела? Как книга?
— Этот Паттерсон никогда не подводит, — довольно ответил он и пожелал мне спокойной ночи, пока я направлялась к позолоченным лифтам.
Сердце сжалось — оттого, как знакомо было это место. Как легко, как естественно оно ощущалось домом.
Монро всегда пах стариной. Не сыростью и не пылью, просто… стариной.
Живым.
Любимым.
Лифт звякнул, оповещая о прибытии на первый этаж, и я вошла внутрь. Он был таким же, как и лобби — с латунными панелями, которым не помешала бы полировка, с узором из лилий на плинтусах и мутным зеркалом на потолке, в котором отражалась усталая, размытая версия меня самой.
Каштановые волосы, чуть завивающиеся от летней влажности, стриженные по плечи. Чёлка, которая всегда выглядела так, будто я отрезала её в три часа ночи кухонными ножницами, под влиянием разбитого сердца.
Первый раз, когда я приехала к тёте, мне было восемь, и всё здание казалось мне чем-то из сказки.
Из книги, которую я могла бы найти в маленькой библиотеке у нас дома.
Дом, где могла бы жить Гарриет Шпионка или Элоиза.
Я представляла себя одной из них.
Клементина — имя, которое больше подошло бы героине детской книжки, чем мне.
Первый раз, когда я поднималась в этом лифте, я крепко прижимала к себе свой красный, слишком большой для меня спортивный рюкзак и сжимала в руках Чанки Банни — свою плюшевую игрушку, которая до сих пор была со мной.