Я провела пальцами по его волосам. Запомнила, какие они мягкие, как его каштановые кудри обвивали мои кончики пальцев.
— Да, — прошептала я. — И прости. Прости, что не сказала тебе.
Он немного отстранился, всматриваясь в моё лицо своими светлыми, такими красивыми глазами.
— Ты призрак?
Я рассмеялась, чувствуя облегчение. Потому что да, и нет. Всё было сложно. Но теперь я знала, что это за чувство — тёплое, поднимающее меня вверх, и поцеловала его.
— Я хочу рассказать тебе историю, — сказала я. — О волшебной квартире. Ты, может, сначала мне не поверишь, но я обещаю — это правда.
И я рассказала ему странную историю. О месте между местами, которое размывалось, словно акварель. О месте, у которого, казалось, был свой разум. Я рассказывала только волшебные моменты, те, что прилипали к костям, как горячий суп зимой.
Я рассказала ему о своей тёте и женщине, которую она любила через время. О её страхе, что всё хорошее рано или поздно испортится. И о её племяннице, которая так боялась чего-то хорошего, что выбрала безопасное. Которая отрезала от себя куски, чтобы стать тем человеком, которым, как ей казалось, она должна быть.
— Пока не встретила кого-то в этой странной, но прекрасной квартире, кто заставил её захотеть немного больше.
— Он, должно быть, был очень важен для неё, — мягко ответил он.
Я провела пальцами по его лицу, запоминая изгибы бровей, линию челюсти.
— Он важен, — прошептала я.
И он поцеловал меня — долго, смакуя, будто я была его любимым вкусом.
Мне хотелось зарыться в его прикосновения, никогда не выходить наружу. Но что-то внутри тянуло меня обратно, в настоящее, туда, где мне было место.
— Но почему семь? — спросил он после паузы, нахмурив брови. — Почему семь лет?
— А почему нет? Это счастливое число. Или… — добавила я с улыбкой, — может, это количество радуг, которые ты увидишь. Или количество рейсов, которые ты пропустишь. Или количество лимонных пирогов, которые ты спалишь.
Я начала отстраняться, но он обхватил меня за талию и притянул обратно.
— Мне не придётся ждать ничего, если я никогда тебя не отпущу, — сказал он серьёзно, крепко сжимая мои ладони. — Мы можем остаться здесь. Навсегда.
Какое прекрасное желание.
— Ты знаешь, что не можем, — мягко ответила я. — Но ты найдёшь меня в будущем.
Его взгляд стал твёрдым.
— Я могу найти тебя сейчас. Сегодня. Буду искать повсюду. Я…
— Я бы не была собой, Айван.
Семь лет назад я была бы для него ужасным выбором. Двадцатидвухлетняя, только что пережившая первое по-настоящему разбитое сердце, проведшая лето с тётей, целующая незнакомцев в тёмных барах.
Тогда любовь не была чем-то, чего я искала. Это было что-то, что я создавала раз за разом, чтобы забыть того, кто разбил мне сердце.
Я уже почти не помнила его имени — Эван или Уэсли, представитель среднего класса из пригорода, водящий экологичную машину и мечтающий о юридической школе.
Семь лет назад я была совершенно другим человеком. Примеряла разные роли, чтобы понять, в какой мне комфортно жить.
Семь лет назад он был парнем с блестящими глазами, посудомойщиком с мылом под ногтями, в растянутых футболках, ищущим свою мечту.
А в настоящем он был уверенным, блестящим, цельным. Хотя когда он улыбался, в этой уверенности появлялись трещины. Трещины, которые, наверное, мало кто хотел бы видеть.
Но я любила и их тоже. Разве это не было любовью? Это была не просто мимолетная любовь — это была любовь к тебе, снова и снова. Это была любовь по мере того, как они становились новыми людьми. С каждым новым вдохом они учились существовать. Это было неопределенно и, бесспорно, тяжело, и это было не то, что можно было спланировать заранее.
Любовь — это приглашение в неизвестность. В путешествие по дикой, неизведанной земле. Шаг за шагом. Вместе.
И я любила этого мужчину так сильно, что мне нужно было его отпустить. Этого его. Того, кто был в моём прошлом.
Потому что тот, кто был в моём настоящем, был таким же прекрасным. Немного потрёпанным, немного уставшим, но и чем-то большим. И теперь мне казалось таким глупым, что я всё это время сравнивала его с тем Айваном, которого встретила когда-то давно.
Я думала, что он будет точно таким же, только старше.
Но ведь мы все меняемся.
— А кем я стану через семь лет, когда ты меня найдёшь? — спросил он неуверенно, словно боялся того человека, с которым мне предстояло встретиться.
Но ему не о чем было беспокоиться.