— Ни одной! — и бежала дальше.
Разумеется, я пририсовала за её спиной целую стаю голубей.
Наверняка мои друзья сейчас тащили друг друга по музею, рассматривая доспехи, сфинксов и Рембрандта, а я сидела, позволяя сердцу выплеснуться на бумагу.
Я не заметила, когда рядом со мной кто-то сел, пока девочка не подбежала к нему и не спросила:
— А ты любишь птиц?
— Большинство, — ответил он тепло. — Хотя я всё ещё не уверен насчёт голубей.
— А я обожаю голубей! — ахнула она и обернулась к родителям. — Мам, пап, давайте теперь считать голубей!
И потащила их в следующий зал, который, как я знала, был полон картин с птицами.
Мужчина рядом наклонился вперёд, положив руки на колени, и посмотрел на картины. На нём была мягкая лавандовая рубашка с закатанными рукавами, обнажавшими татуировки — хаотично разбросанные по коже, словно случайные мысли. Я бросила на него взгляд…
— Айван?
Я произнесла его имя почти шёпотом, боясь ошибиться. Он выглядел не так опрятно, как раньше: его каштановые кудри были растрёпаны, рубашка слегка помялась.
Но когда он посмотрел на меня, с этими прекрасными, прозрачными серыми глазами, я вдруг поняла, как бы их нарисовала. Оттенками чёрного и белого, кремового и золотого, с мягкими переливами синего.
А потом он улыбнулся — той самой кривоватой улыбкой мужчины, которого я встретила в маленькой квартирке на Верхнем Ист-Сайде, где время сталкивалось само с собой, как встречные волны.
Я уже открыла рот, чтобы поздравить его с тем, что он выбрал Дрю — единственный правильный выбор, — стараясь, чтобы мои слова прозвучали как можно более саркастично и игриво, скрывая за этим сожаление, трещины надвигающегося разрыва…
Но он сказал:
— С днём рождения, Лимон.
— Что? — Я вздрогнула.
Он поднял маленький букет подсолнухов.
— С днём рождения.
Я нерешительно взяла цветы. Он помнил мой любимый цвет. Конечно, помнил, потому что он всё ещё был тем же человеком — внимательным и добрым. Каким всегда был. Всё менялось, но что-то оставалось неизменным.
— Прости, — сказала я. — Мне не стоило тогда ничего говорить. Особенно на твоём открытии.
— Возможно, — ответил он, сцепив пальцы.
Мы замолчали, глядя на картины. Вокруг текла река туристов, галерея наполнялась приглушённым шумом голосов.
— Как ты узнал, что я буду здесь? — наконец спросила я.
Он взглянул на меня сбоку.
— Ты сама сказала. Каждый день рождения.
Он тихо рассмеялся.
— Ты даже не представляешь, сколько раз я подумывал прийти каждый год. Просто сесть рядом с тобой. Гадая — может быть, ты меня узнаешь.
— Парня из такси? — спросила я.
Он кивнул.
— Но мне всегда не хватало смелости. А потом ты вошла в тот кабинет на встречу по книге…
Он цокнул языком, покачал головой.
— Я так старался выглядеть крутым перед тобой.
— Удалось. Может, даже слишком, — добавила я.
Он усмехнулся и повернулся ко мне.
— Не хочешь поужинать со мной? Я знаю одно место в Нохо. Оно немного изменилось за последнее время.
— Не знаю… А оно хорошее?
— Достойное, — ответил он, а потом, немного подумав, добавил: — Надеюсь.
Я не смогла сдержать улыбку.
— Ну что ж, тогда нам стоит проверить, — сказала я.
Он встал и протянул мне руку, и когда я взяла её, внутри закрутилось знакомое волнение — такое же, как когда я мчалась за тётей по терминалу аэропорта, быстрая, запыхавшаяся, с кружащимся миром вокруг.
Это было чувство чего-то нового.
40
В погоне за луной
— Закрой глаза, — сказал он, когда мы вышли из машины перед его рестораном. Вечер был залит мягким золотым светом, и солнечные лучи отражались в окнах ресторана, так что я не могла заглянуть внутрь.
— Зачем? Ты собираешься меня похитить? — спросила я. Он закатил глаза и прикрыл мои ладонями, чтобы я ничего не видела. — Тебе нужен мой кодовое слово? Это «Сассафрас».
— Иди вперёд. Осторожно, ступенька, — предупредил он, когда я перешагнула что-то и оказалась внутри. Позади нас захлопнулась дверь. В ресторане было прохладно и тихо — по звуку шагов можно было понять, что мы тут одни.
— Это пони? — предположила я. — О, или ты наконец-то приготовишь мне гороховый суп?
— Можешь быть серьёзной хотя бы минуту? Это важно. Стой здесь, — добавил он, точно разместив меня на определённом месте. Я закусила губу, стараясь не улыбаться слишком широко.