— Всё уже отмерено и охлаждено. Просто взбивай, пока не появятся жёсткие пики.
Я кивнула и послушно взялась за дело. И, похоже, мои пики вышли идеальными.
— Я понятия не имею, что это значит, — пробормотала я, чувствуя, что руки стали ватными, пока он проверял пирог.
Он вытащил сливки, намазал их на пирог и улыбнулся.
— Это значит, что у тебя талант.
— К взбиванию? Или к сливкам?
— Это что, попытка пошутить?
Я рассмеялась и толкнула его локтем в бок.
— Замолчи.
Но он только шире заулыбался, перенёс пирог на стол, а я принесла две тарелки и два вилки. Мы сели, и я протянула ему одну, чокнувшись ею с его, словно в тосте.
— Ты первая, — сказал он, указывая на пирог. — Я умираю от любопытства. В этом рецепте я заменяю меренгу на взбитые сливки. Это вариация на лаймовый пирог, только с лимонами, на корже из крекеров. Просто, на самом деле. Даже слишком просто. Особенно без меренги.
— Почему без неё?
Он пожал плечами.
— В сливках есть нотки лимона. Достаточно близко.
— …Ты не умеешь делать меренгу?
— Увы, — вздохнул он, подперев голову рукой. — Мой единственный враг. Хотя, если честно, я и взбитые сливки не сделал. Это ты.
— Так ты не идеален? — Я сделала вид, что ахнула, отшатнувшись.
Он закатил глаза.
— Если бы я был идеальным, я был бы скучным. Я всегда был плох в меренге, ещё со школы кулинарии. Пики не поднимались, а терпения у меня нет. Моё самое большое поражение.
— Это твоё самое большое поражение?
Он действительно задумался, а потом кивнул.
— Да. Да, именно оно.
— Хм. — Потому что если бы он узнал весь список моих недостатков, он бы убежал без оглядки. Я покрутила вилку в пальцах, а потом вонзила её в пирог.
Зачерпнула кусочек и попробовала. Тёплая, густая кислинка лимона в сочетании с хрустящей основой из крекеров, сладостью сливок и лёгкой цедрой — всё вместе это было восхитительным букетом вкусов и текстур. Напоминало мне лимонную рощу.
Он терпеливо ждал. А потом, верный своему слову, начал нервничать. Постучал пальцами по столу. Поёрзал на месте. Тяжело выдохнул и, наконец спросил:
— …Ну?
Я прикусила зубцами вилки, глядя то на него, то на пирог, а потом снова на него. Какой же он нетерпеливый.
Его лицо омрачилось.
— Это ужасно, да? Я всё испортил. Забыл какой-то ингредиент. Я…
— Тебе должно быть стыдно, — перебила я, направляя на него вилку.
В панике он схватил её и попробовал сам.
— Мы ели пиццу, когда могли всё это время есть вот это?! — закончила я, пока он жевал и откидывался на спинку стула, проглатывая кусочек. — На будущее: я абсолютно не против десерта вместо ужина.
Он посмотрел на меня с укоризной.
— Ты чуть не свела меня в могилу, Лимон.
Вздохнул с облегчением, но тут же задумался.
— Значит, ты снова поужинаешь со мной? В будущем?
— Конечно. Я всё ещё жду тот гороховый суп, — благородно ответила я и взяла ещё один кусочек. — Почему ты так боялся, что он не получится?
— Это был рецепт моего деда. А точнее, не рецепт вовсе, — объяснил он, возвращая мне вилку. — Он каждый раз выходит немного другим.
Каждый раз немного другим.
Как феттучини Веры.
Эта фраза ударила в грудь. Напомнила мне второе правило моей тёти. Никогда не влюбляйся в этой квартире.
— Он всегда говорил, что еда объединяет людей. И именно это мне в ней и нравится. — Он слегка улыбнулся воспоминанию, но в его глазах появилось что-то далёкое. Так же ли я выгляжу, когда говорю о своей тёте? — В еде есть свой язык, — продолжил он, опираясь локтями о стол и подперев голову руками. — Я вёл целые беседы с людьми, с которыми не говорил ни слова. Иногда еда может сказать то, что словами выразить трудно.
И вот опять. Его страсть к этому искусству, которое я всегда воспринимала как данность, превращалась в поэзию. Я бы читала энциклопедии, если бы он писал их с такой жаждой познания.
Я взяла ещё кусочек — сладость сливок и терпкость лимона приятно щекотали нёбо.
— Ах, ты опять о совершенстве в еде.
— Всё возвращается на круги своя, — ответил он, уголки его губ приподнялись в улыбке. — Универсальные истины в масле. Секреты, сложенные в тесто. Поэзия в специях. Романтика в шоколаде. Любовь в лимонном пироге.
Я поставила локти на стол, подперев голову руками, зеркально повторяя его позу.
— Честно говоря, я всегда находила своих любовников в хорошем сыре.
— Азиаго — очень дерзкий.
— А вот хороший чеддер меня никогда не подводил.
— Чеддер? Это так… в твоём стиле.
Я ахнула.