— Из нового?
— Да!
— Он был с кем-то?
— Нет! Думаю, он снова свободен.
Они захихикали, рассматривая истории в Инстаграм, а я вытащила ручку и путеводитель по Нью-Йорку, который утащила в прошлом месяце. Открыла на разделе о метро и начала набрасывать карандашом силуэты девушек, склонившихся над своими телефонами, устраиваясь поудобнее для поездки вверх по городу.
16
Жизнь продолжается
В Манхэттене летом было что-то завораживающее — солнечные лучи отражались от зеркальных окон небоскрёбов, перепрыгивали с одного на другое, словно древний диско-шар. Это было идеальное время для того, чтобы провести день в очереди на «Шекспира в парке», насладиться тихими субботами в Клойстере, окунуться в ночную жизнь, полную огней, еды и энергии. Но каждый год, когда наступало четвёртое июля, мы с Дрю и Фионой собирали чемоданы и отправлялись в долину Гудзона, чтобы сбежать от толп туристов, погрузиться в уютные книжные лавки в милых городках, а возвращались только тогда, когда город снова пустел, и жизнь продолжала свой ход.
Я обедала с Дрю и Фионой, задерживалась на работе допоздна, и вот, примерно через полтора месяца после нашей первой и последней встречи с Айваном, в середине июля, когда жара достигла пика, Дрю вдруг возбуждённо наклонилась ко мне через кованый столик в тени Брайант-парка.
— Угадай, какое предложение мы сегодня получили! — радостно объявила она.
Мы с Фионой ковыряли наши горячие сэндвичи с сыром, купленные в фудтраке, припаркованном у здания библиотеки Стивена А. Шварцмана. Они соперничали с новым фудтраком, громким, жёлтым, торгующим фахитас. От него тянулся длинный хвост очереди, и пахло просто божественно. Хотя, наверное, не так божественно, как фахитас, которые готовил мне Айван пару недель назад. К тому же я уже давно выбрала свою сторону в этой борьбе — в пользу сэндвичей с сыром. Это были лучшие в Мидтауне — горячие, хрустящие, с золотистой корочкой на хлебе на закваске и восхитительно тягучей начинкой. В моём были нарезанные шампиньоны, болгарский перец и майонез с каплей шрирачи — чистое удовольствие. С тех пор, как я встретила Айвана, я стала немного больше обращать внимание на то, что ем, и на тех, кто готовит эту еду, задумываясь, какие у них истории.
— Какое именно? — спросила Фиона, жуя сэндвич с сыром.
— От шеф-повара! Ты же знаешь — из «Оливковой ветви»? Джеймс Эштон? Он завтра придёт в офис. Хочет встретиться с нами.
Я приподняла брови.
— Разве мы его не вычеркнули из списка?
— Я почти это сделала. Его агент, если честно, сказал, что они рассматривают ещё несколько издательств… — Она пожала плечами. — Но это начало! Я ещё не читала его предложение, но уверена, что оно будет потрясающим. И ты наконец-то должна прочитать ту статью в Eater.
Я опустила голову.
— Прости…
Я отложила статью после того обеда несколько недель назад — просто потому, что жизнь стала хаотичной, а Ронда навесила на меня ещё больше обязанностей. Да и ничего тогда не вышло. До сегодняшнего дня.
Фиона проговорила с набитым ртом:
— О, Клем, ты влюбишься в его стиль. Он такой романтичный. А ещё у него предплечья почти такие же красивые, как лицо, — добавила она. — Они должны быть на обложке книги. В центре внимания.
— Предплечья или лицо?
— И то, и другое.
— И, — добавила Дрю, напоминая, что она всё-таки профессионал, — он пишет потрясающе. Я только представлять могу, какой у него будет текст заявки.
Я сильно сомневалась, что могу влюбиться в пару удачно расставленных прилагательных, но мне нравился энтузиазм Дрю. Если ей удастся подписать ещё одного автора, значит, день прошёл не зря. Она была так взволнована, что мы закончили обед пораньше и направились обратно в Strauss & Adder. Я рассчитывала на тихий день. Джульетта не расставалась со своим парнем уже целых полторы недели, а я была в порядке с почтой, так что, когда примерно через час Ронда вызвала меня к себе и попросила закрыть за собой стеклянную дверь, я слегка удивилась. Опять.
Я так и сделала, села на жёсткий пластиковый стул.
— Что-то случилось? — неуверенно спросила я, ковыряя ногти. Потому что, как правило, если она просила закрыть дверь, что-то случилось. В первый раз мы уволили дизайнера по маркетингу. Во второй — она объявила, что уходит на пенсию.
Я очень надеялась, что сегодня у неё нет смертельного диагноза.
— Что? О, нет, с чего бы ты так подумала? — обеспокоенно спросила она. А потом чуть серьёзнее: — Хотя… я должна так подумать?