Затем она встала, и Айван… нет, Джеймс, напомнила я себе, последовал за ней.
— Было приятно познакомиться, — сказал он Дрю и пожал ей руку. — Надеюсь, у нас будет шанс поработать вместе.
— Я тоже. У меня столько идей, что можно сделать с вами — разумеется, в профессиональном смысле, — ответила она.
Он усмехнулся, но его улыбка не коснулась глаз.
— В этом я не сомневаюсь.
Дрю последовала за агентом, провожая ее до холла, и внезапно я осталась наедине с Джеймсом.
Я быстро собрала бумаги и засунула их в блокнот, пытаясь уйти как можно быстрее, но выходить первой было бы невежливо, а он, похоже, вовсе не спешил.
В горле встал ком.
— Джеймс? — позвала его Лорен из коридора.
— Иду, — отозвался он и направился к двери, но, проходя мимо, вдруг слегка наклонился ко мне.
Я уловила запах его дорогого одеколона — древесный, терпкий.
И тогда он тихо, низким, глубоким голосом, от которого по коже пробежали мурашки, прошептал:
— Рад снова тебя видеть, Лимон.
А затем вышел из переговорной, оставив меня стоять там, с открытым ртом, смотрящую ему вслед.
20
Berried Alive
Среды у нас были посвящены трем вещам: дешевому вину и сырным тарелкам в Berried Alive — небольшом баре у здания Flatiron, оформленном в стиле смерти, но больше милом, чем мрачном, — и жалобам на прошедшую неделю. Фиона называла это «Вино и нытье», хотя в последнее время она обходилась без первой части — уже восемь месяцев. Теперь она просто копалась в сыре и с тоской рассказывала, как скучает по бокалу домашнего красного. Обычно мы собирались втроем — Фиона, Дрю и я, но на этой неделе у Джульетты был особенно ужасный период, так что мы пригласили ее присоединиться.
Бар был пуст, без каламбура, так что нам даже удалось занять наш любимый столик в форме черепа, и это невероятно развеселило Фиону. Она уселась прямо на верхушке черепа и хохотнула:
— Смотрите, девочки, у меня теперь есть голова!
Дрю в этот момент выглядела так, будто вот-вот уйдет в океан и не вернется.
Мы заказали, как всегда, сырные тарелки и дешевое вино, и начали нашу терапевтическую сессию «Вино и нытье», потому что, если уж честно, ни у одной из нас не было денег на настоящую терапию.
Я же, в свою очередь, мечтала провалиться под землю и больше никогда оттуда не вылезать.
С тех пор как вчера Джеймс, черт, он ведь потенциальный автор, сказал:
— Рад снова тебя видеть, Лимон.
Это значило, что он меня помнит.
Я умела справляться с кучей сложных ситуаций. Я знала, какие номера звонить, если авторы застряли в аэропорту, знала, к каким журналистам идти за эксклюзивами, знала, как правильно начинать переговоры, какие слова сказать, чтобы расположить к себе собеседника. Но ничего из этого не помогало сейчас.
Я снова и снова прокручивала вчерашнюю встречу в голове, пытаясь разглядеть в Джеймсе Эштоне того Айвана, которого я знала. То, как он контролировал комнату с самого начала, как завладевал вниманием — это было до раздражения притягательно. И при этом недосягаемо.
За столом Джульетта в этот момент уже начинала паниковать из-за кампании в соцсетях, которую на нее взвалила Ронда — что-то связанное с танцем в TikTok, который, по ее мнению, был совершенно бессмысленным.
— Я даже танцевать не умею! — простонала она, уткнувшись лицом в ладони. — Почему она выбрала меня?
— Ты могла бы просто отказать, — пожала плечами Фиона.
— Отказать? Ронде?! — Джульетта выглядела ошеломленной. — Клементина может, а я — нет. Мне моя работа нравится.
Что, конечно, было правдой. Хотя если уж говорить о смелых и гениальных кампаниях, Джульетта была в этом куда лучше меня.
Год назад, когда я была в отпуске, Strauss & Adder запускали рекламную кампанию книги I Chart the Stars (Я рисую звезды на карте). Но дизайнер допустил ошибку, и на огромном экране Times Square появилось I Shart the Stars (Я разбиваю звезды вдребезги) (что, мягко говоря, изменило смысл). Интернет тут же взорвался от насмешек, и вместо того, чтобы извиняться и снимать рекламу, на которую мы потратили кучу денег, Джульетта предложила использовать ситуацию в своих интересах и запустила хэштег #ISHARTTOO. Совершенно случайно оказалось, что главный герой книги страдал от синдрома раздраженного кишечника, а автор вдохновился всей этой ситуацией и признался, что у него тоже СРК. Это стало настоящим событием.
И да, после этого дизайнера все-таки уволили.