Джульетта умела быстро ориентироваться в сложных ситуациях, а я не очень, хотя работала в паблисити дольше нее.
— Может, поручишь это новому стажеру? — предложила Дрю.
— Или новой девушке SMM-менеджеру? Пусть это будет ее проблема, — поддержала Фиона.
— Я пыталась, — вздохнула Джульетта. — Она снова сделала это моей проблемой.
— Ну, это глупо… Клементина, а ты что думаешь? Клементина?
Я сидела, уткнувшись в телефон, и прокручивала ленту Инстаграм. Вернее, один единственный профиль.
Джеймса Эштона.
На экране светились цвета мест, где он побывал: ослепительно-желтая Сахара, насыщенная зелень Таиланда, нежно-розовые сакуры Японии… Так много разных мест, в которые он погружался, впитывая их в себя.
Как моя тетя.
На фотографиях рядом с ним появлялись люди — его агент Лорен, коллеги по «Оливковой ветви». Дальше в ленте были снимки женщин — одни улыбались, пока он целовал их в щеку, другие сидели у него на коленях в откровенно интимных позах. Фотографии с выходных в Хэмптонс, с международных поездок, с усталыми, но счастливыми девушками.
Но ни одна из них не задерживалась в его ленте надолго. Через несколько месяцев их фотографии исчезали. И скоро в его жизни появлялась новая девушка. Потом еще одна.
Точно так же, как в моих отношениях, поняла я.
— Клем? — повторила Фиона. — Земля вызывает Клементину!
Она замахала рукой перед моим телефоном. Я тут же перевернула его экраном вниз на стол.
— Я вообще ничего не смотрю!
— Ну, это подозрительно, — заметила Дрю.
— Отвечать на вопросы, которые мы не задавали, да еще и с грамматическими ошибками? — Джульетта посмотрела на меня с сомнением. — Подозрительно вдвойне.
— Она всегда плохо врала. Давай сюда! — сказала Фиона и, несмотря на мой возмущенный вопль, выхватила у меня телефон, ввела пароль (с каких пор она знает мой пароль?!) и ахнула, когда перед ней открылся Инстаграм Джеймса Эштона.
Я закрыла лицо руками.
— Клементина! У тебя что, влюбленность? — хитро спросила Фиона, повернув экран к остальным, словно это было настоящее разоблачение.
Я тут же вскинула голову.
— Нет! Абсолютно нет! Мне нравится моя работа! — выпалила я, будто этим могла себя спасти. — Просто…
Я прижала ладони к шее, осознавая, что краснею как рак, а мои подруги смотрят на меня с неподдельным интересом. Они знали, что я не из тех, кто тайком листает чьи-то соцсети.
Фиона покачала головой.
— Клементина никогда ни в кого не влюбляется.
Дрю важно кивнула.
— Она, наверное, заболела.
— О, какая милая влюбленность! — протянула Джульетта. — Подождите… Это же тот самый шеф?
Я хотела умереть.
Не могла же я признаться, что пыталась понять, как человек, написавший такую живую и теплую статью в Eater, мог представить нам настолько холодное и выхолощенное предложение. И уж тем более не хотела подрывать переговоры Дрю. Я должна была ее поддерживать, а не сомневаться в авторе.
Поэтому я сказала:
— Хорошо. Вы правы. Он очень горяч. Надеюсь, мы заполучим его.
Джульетта заинтересовалась.
— О! В офисе на кухне все о нем говорили. Что-то про странный процесс выбора издательства?
— Да уж, он слегка абсурдный, но мы участвуем, — ответила Дрю и откусила кусочек чеддера с сервировочной доски в форме кости. — У нас нет выбора. Думаю, в итоге книга окажется в правильных руках.
— В твоих, желательно, — сказала Фиона, крепко сжав руку своей жены. — Мы за тебя, милая.
Я забрала у Фионы телефон и запихнула его в сумку.
— У нас отличное предложение, и мы хорошая команда. Я даже не сомневаюсь, что выйдем в следующий раунд. Больше переживаю за этот кулинарный класс.
Джульетта цокнула языком.
— Представляю, сколько страховки ему понадобится для этого. Роб всегда страхует свою гитару.
Мы переглянулись.
— Зачем? — спросила Дрю.
Джульетта ответила совершенно серьезно:
— На случай, если она загорится во время выступления.
Ну ладно.
Фиона вмешалась, избавляя Дрю и меня от необходимости отвечать:
— Если уж кто-то и устроит пожар, так это Клементина.
— Эй! — возмутилась я. — Может, и нет.
— Ты сама призналась, что однажды запихнула фольгу в микроволновку.
— Это было один раз, я была пьяна, а шоколадный батончик — замороженный, — защитилась я.
Все засмеялись, а затем единогласно решили, что готовы продать почку, лишь бы увидеть меня в этом кулинарном классе.
Разговор плавно перетек в обсуждение того, сколько времени продержится Бэзил Рэй в Faux до того, как осознает свою ошибку и вернется в Strauss & Adder. Сейчас он был крупной рыбой, но там?.. Не особо.