— Боюсь, мне нечего вам больше предложить! — с досадой воскликнул Марсий.
— Твое кольцо! Я вижу у тебя на пальце кольцо, а говоришь, нечего предложить, — неприятно прищурившись, произнес Иза.
Марсий вздрогнул. Кольцо было бесценно в его понимании, и речи о том, чтобы расстаться с ним, быть не могло. Он нашел его в потайном ящике отца после его гибели, а до этого кольцо носил дед, еще раньше прадед, он видел его на старинных объемных фото. Кольцо было с Лаунами с самого начала рода.
— Это кольцо слишком дорого мне! — взволнованно ответил юноша.
— Что ж, решать тебе. Если кольцо дороже, чем информация, которую ты можешь получить, то уходи, если нет, снимай кольцо — и увидишь все своими глазами.
Марсий встал перед неприятным выбором. Лишиться отцовского кольца означало потерять незримую защиту всего рода, которую он ощущал, нося его, а не лишиться было все равно что упустить шанс узнать ответ на вопрос, терзающий его более остальных. Плата была огромной, но великая сила любопытства тянула его к старику сильнее, чем самая огромная планета может тянуть несчастного своим притяжением.
«Я никогда не прощу себя, если уйду сейчас, так и не получив ответа», — подумал Марсий.
С болью сорвав кольцо, он быстро протянул его.
Заполучив желаемое, Иза внимательно изучил металл под микроскопом, неожиданно возникшим перед его глазами, затем потряс кольцом в воздухе, словно проверив, каково оно по весу, после попробовал на зуб и, удовлетворенно улыбнувшись, спрятал кольцо в карман. После чего с многозначительным выражением лица он принялся говорить:
— Несколько лет назад я обнаружил импульс. По роду своей деятельности я ловлю тысячи сигналов из разных уголков вселенной каждый день, и тот, о котором пойдет речь, не показался мне особеннее остальных. Слабый, еле уловимый остаточный импульс, одна и та же повторяющаяся схема, требующая детальной расшифровки. Было не просто, такой системы передачи сигнала я еще не встречал, он удивил одновременно как своей примитивностью, так и своей гениальностью. Но кое-что я все-таки выудил!
С этими словами старик полез под стол и вытащил из самодельной коробки, украшенной детскими рисунками, прозрачный информационный носитель, похожий на стеклянный куб с подсвеченными ребрами.
— А-а-а! — заверещала девочка и потянула руки.
— Лике нравится. Ее забавляют картинки и музыка. Я включаю ей их перед сном вместо сказки, — произнес старик, подвесив невидимый куб на световой нити за одну из вершин.
Девочка широко улыбнулась. Она подошла вплотную и встала рядом с ним, желая в очередной раз насладиться любимыми видами.
Внутри куба стало собираться облако. Оно густело и росло, натягиваясь, как полотно, на все грани. Куб увеличился в размере. По стенкам неспешно побежали картинки, вместе с ними зазвучала музыка. Подобной мелодии Марсий никогда не слышал. Музыка казалась особенной, тревожной и пробирающей до глубины души. Одна за одной, словно слайды, картинки понеслись перед глазами. Марсий с трепетом всматривался в каждую из них. Казалось, он лицезрел свое видение наяву. Диковинные пейзажи сменялись непонятными схемами и цифрами; образ кроткой женщины с младенцем на руках; портрет уже другой одинокой женщины, в темных одеяниях, с загадочной улыбкой; графическое изображение обнаженного человека в колесе с раскинутыми в разные стороны руками и ногами, фигуры невиданных зверей и птиц, и вновь схемы и цифры. В одной из комбинаций Марсий распознал ДНК человека, другая напоминала строение неизвестной молекулы. Затем картинки стали повторяться, прокручиваясь по второму кругу. Завороженный невероятной по силе музыкой и красотой чистых видений, он почувствовал, как против его воли по щекам потекли слезы. В эту минуту он испытывал неописуемой силы восторг и не дышал.
— Откуда получен сигнал? — еле слышно произнес он.
Старик загадочно молчал.
— В том мире тоже живут люди, вы же это видите? — взволнованно спросил юноша.
Старик кивнул:
— Видимо, да!
— Вы не пробовали найти их?
Иза удивился и на полном серьезе спросил:
— А зачем?
Марсий не слышал его, все у него внутри бушевало.
— Откуда получен сигнал? — как заворожённый повторял он.