— Отныне ты принадлежишь нам! — сердито сказал она и отошла.
Крамовка скрылась из храма, вслед за ней исчезла и свита. Марсия оставили в полном неведении совсем одного.
Храм верховного шамана. Двое суток спустя.
Больше всего на свете Атла не любила ходить с отчетами к отцу, а тем более признаваться ему в собственных неудачах. Но в этот вечер долг обязывал ее повиниться перед Ланом Тидом в поражении. Она быстро ступала ногами по гладкой плитке. Вся надежда оставалась на Татиду, ее покровительницу. Только старуха могла успокоить ярость отца. Снизу с городской площади доносились звуки горна и барабанов. Вибрации от них шли по полу, сбивая девушку с мысли. Сделав три вдоха, собравшись, она остановилась перед входом.
Атла развела руками, и двери открылись перед ней, впуская в длинный высокий зал. В глубине на троне, гранённом в виде алмаза, восседал отец. Самое обидное было то, что он все уже знал заранее, так как мог читать ее мысли и был сильнее ее. Никакие барьеры не могли оградить девушку от проникновений отца в ее голову.
Атла подошла к трону и поклонилась.
Отец величественно и гордо кивнул. Он был спокоен и, увидев Атлу, улыбнулся. Татида и некоторые из приближенных стояли за его спиной, ожидая юную жрицу.
Лан был немолод, но все еще очень красив. Он сочетал в себе классические черты крамовского лица. Очень темная кожа с золотым оттенком, большие карие глаза, густые ресницы, высокий лоб, мощный выдвинутый вперед подбородок и выразительные скулы. Облачен он был в длинную жреческую рясу, украшенную редкими камнями и магическими символами. Вместе с крамовской красотой он вобрал в себя и весь их темперамент. Шаман был вспыльчив и эмоционален. Многие боялись его, так как в порыве гнева он мог натворить непоправимое.
— Здравствуй, отец, — поклонилась Атла.
— Ты достала видения? — с азартом спросил он ее.
Атла виновато отвела глаза.
— Вижу, — недовольно произнес Лан. — Нет!
— Мы поместили его в самый сильный храм, мы воздействуем на него уже двое суток, используем мощнейшие кристаллы — и ничего! — с досадой сказала девушка.
— Вы уверены, что он не знает об этом? — строго спросил отец. — Может, он ставит блоки, сопротивляется?
— Да, он догадывается! — признала Атла. — Его мысли как на ладони, но я совершенно не могу найти ключа к его видениям.
— А ты? — сердито крикнул он в сторону Татиды.
Прорицательница спустилась ниже и встала между ним и Атлой.
— Я пробовала делать это своими руками, — выставив перед собой сморщенные старческие руки произнесла она. — Ты знаешь, какая сила таится в них, но я не справилась!
Атла была сильно удивлена, ей и в голову не приходило, что Татида боролась за видения собственноручно. Она опечалилась поражению старой ведьмы еще более, чем своему.
— Этот юнец не поддаётся, — недовольно признала Татида. — Некая сила, великая и неистовая, защищает его. Такого сопротивления я еще не встречала, а живу я долго и видела многое!
— Совсем ты сдала, старая ведьма! — отругал ее шаман. — Ведите меня к нему, сейчас я покажу, что значит сила великая и неистовая!
— Отец, — робко произнесла Атла. — А может быть, Вселенная не дает нам вмешаться в его разум, потому что у нас нет права на это?
— Чушь, — усмехнулся шаман. — Этот мальчик есть порождение коллективного сознания всей нашей системы. Всё население всех миров вот уже много тысяч лет мечтает превратить свои миры в чудо. Сколько народу погибло в немыслимых трудах, сраженного ядом собственных планет. Его звали уже очень давно, и то, что он видит нужный нам мир, не удивительно. Боги лишь используют его, чтобы открыть глаза остальным. И мы имеем право взять его, так как его дар ему не принадлежит!
Шаман был, как всегда, жесток и радикален. Он не питал сострадания ни к кому и любой свой поступок оправдывал служением высоким целям.
— Идем же, — повторил он свой приказ.
Татида отрицательно замотала головой, но отговаривать Лана не стала.
Шаману подали Ладью. Так называли каменные вытянутые формы, на которых крамы летали над городом.