– Д-дрянь! – рычала Яра, так быстро молотя сильными кулаками, что та успевала только закрываться. О том, чтобы ударить в ответ или скинуть противницу, даже речи быть не могло.
Конечно же, их разняли. И Тривия, узнав, в чем дело, лично раскромсала оставшегося кролика, убедилась в его негодности и отправила в отбросы – как и самую первую, нарезанную Ярой, тушу.
– Но там же не было изъянов! – плакала Яра, когда Тривия безжалостно вываливала кровавые кусочки в помойную яму. – Три дня без мяса! Хоть бы для запаха оставили! Набиваешь живот, а через час все равно голодно!
Брюнетку даже не отчитали. Мужчины – из тех, что остались в лагере, а не отправились вместе с Тагаром в лес за дровами, – сделали вид, что ничего особенного не произошло. Зато Сольга встала рядом с подругой, отражая грозные взгляды Хазрель. Да еще Мара помогла Ринайе отряхнуться и положила руку ей на плечо.
Ужинали уже в сумерках, в полной тишине. И так как было достаточно поздно, Тривия обошлась без легенд и даже велела оставить мытье посуды на завтра.
«Жаль, что Тагару не сказали. Он бы обязательно вступился за меня», – чувство несправедливости не отпускало Ринайю: за едой стычку не обсуждали, и друг о ней так и не узнал.
Лежа рядом, подруги какое-то время шептались по поводу соплеменницы, для которой чувство голода оказалось превыше всеобщей безопасности.
– Думаю, она этого так не оставит, – поделилась соображениями Сольга. – Представь, ее прилюдно вывели на чистую воду. Жди расплаты теперь.
– Только этого не хватало, – с досадой вздохнула Ринайя, – тут чудовищ ждешь за каждым кустом…
Через некоторое время девушки уснули. Ринайя же долго ворочалась в спальнике, но и ее, наконец, одолел тяжелый сон.
5
Откуда-то справа доносился тихий раздражающий звук: не то еле слышный свист, не то шипение… Вибрации на высокой ноте проникали в сознание, гоня сон прочь.
Ринайя открыла глаза: ей показалось, она отдыхала не менее десяти часов, хотя в действительности прошло не более двух – высоко в небе все еще стояла луна. И звук после пробуждения никуда не делся, все также царапал и скреб в голове, словно прося выпустить его наружу.
Невеста сначала села, а потом и встала на ноги. Лагерь спал. Тагара свалило после суток, проведенных на ногах, а других охочих до дежурства не нашлось.
Свист доносился со стороны большого дуба, увитого плющом, словно зеленой гирляндой. Приглядевшись, Ринайя заметила голубые бутоны, распустившиеся на вьюне: нежные, будто впитавшие в себя лунный свет лепестки чередовались треугольными листочками. Ринайя была уверена, что когда они устраивались на ночевку, это был самый обыкновенный плющ – который теперь напитался красками ночи и превратился в красивейшее растение…
Но звук исходил не от дуба. В паре метров от могучего долгожителя леса росла рябина, на которую подвесили букет с защитными оберегами.
Белые черепа хорьков, белеющие в охапке подвявших листьев и еловых лап, сочились свежей кровью. Из пустых глазниц стекали багровые струйки, пятная траву блестящими каплями.
Пришлый здесь!
Ринайя хотела броситься назад, но первый разумный порыв – поднять тревогу и разбудить остальных – мгновенно уступил место оцепенению. С той стороны барьера показался… человек.
Или кто-то, очень на него похожий.
То был высокий мужчина, искрящийся в ночи, облаченный в белоснежное одеяние. Он неслышно приблизился к защитной границе, ступая мягко и в то же время легко, свободно. Его окружал лес, а к земле льнул туман… Густой и какой-то белесый в свете набирающей силу луны.
– Впусти меня, – голос прозвучал тихо, но уверенно.
Ринайя откликнулась на просьбу всем существом. Тело дернулось вперед, а рука потянулась к ветке рябины. Всего-то и делов – скинуть амулет на землю, раздавить ногой маленькие хрупкие черепа – и сберегавшей маэвцев магии придет конец. Но в глубине души шевельнулось узнавание, настойчиво требующее не спешить и проявить осторожность: она ведь уже встречала этого мужчину…
– Нет, – через силу ответила маэвка.
Ей показалось, что мужчина усмехнулся, но она бы не поручилась за это – смотреть ему в глаза было сложно. Черты лица незнакомца колебались и шли рябью, будто не могли решить, какой именно облик взять за основу.
– А если на меня нападут дикие животные? Говорят, ваши места ночью очень опасны. Впусти.
Противостоять его голосу было трудно. Он парил над землей, играя на мышцах тела Ринайи, как на струнах. Заставляя их напрягаться против ее воли. Сама того не замечая, невеста незаметными шажками подходила к границе.