Но пока в ушах еще стоял предупреждающий свист оберегов, пока она была с внутренней стороны защитного круга, она могла сопротивляться.
К тому же, пришлый явно лукавил. Он не выглядел испуганным. Не вжимал голову в плечи, не озирался по сторонам и, кажется, вообще не боялся опасностей, таящихся в ночном лесу.
– Нет, – снова сказала Ринайя.
На этот раз он не просто ухмыльнулся: на его лице появилось нечто, поначалу казавшееся невозможным – улыбка. Радостная эмоция совершенно не сочеталась с его агрессивной, слепящей глаза внешностью. Но стоило уголкам губ раздвинуться, и внешность эта сразу упростилась и потеплела, стала живой, человеческой. Сквозь серебристую рябь проступили правильные, практически юные черты лица: ровный заостренный нос, темные брови слегка вразлет, ярко выраженные скулы.
– Ваши примитивные чары – ничто для меня.
Мужчина подошел к рябине и посмотрел на букет, задрожавший то ли от внезапного порыва ветра, то ли от напора враждебной силы, стремящейся прорвать обережный круг. Амулеты взвизгнули напоследок и замолчали. В наступившей тишине явственно слышался стук капель крови, зачастивших о землю с удвоенной скоростью.
– Я бы переступил через границу и даже не заметил этого… Но хочу, чтобы меня впустила ты.
Незнакомец перевел взгляд на Ринайю, и на этот раз она выдержала его взгляд. Уйти прочь она не могла, слишком крепка была невидимая привязь, на которой держал ее серебристый пришелец. Но могла стоять на месте и оттягивать время, задавая ему вопросы.
– Почему?
– Не хочу брать силой то, что и так причитается мне.
Он медленно пошел вдоль кромки лагеря, и Ринайя послушно пошла за ним с другой стороны круга. Собранные травницей обереги выходили из строя, стоило ему приблизиться к ним. Белые черепки крошились и отваливались от букетов, уносимые потоками крови, стебли растений скукоживались и покрывались инеем.
– Кто ты такой? – спросил Ринайя.
– А сама еще не поняла?
"Поняла. Но признать правду значит безоговорочно поверить в то, что еще недавно казалось выдумкой. А поверить – значит покориться".
Девушка не ответила, подозревая, что ответы не так уж ему и нужны: он мог читать в ее сознании все, что заблагорассудится. Тогда как он являлся для нее загадкой.
Легендой, обретшей плоть и появившейся в лесу по неосторожному зову.
– И зачем пришел?
– Потому что ты думала обо мне.
Да, думала… После рассказа травницы Ринайя постоянно возвращалась мыслями к грозному богу, чьей невестой ей суждено было стать. Его фразы били точно, словно стрелы, выпущенные рукой охотника в пробегающую мимо добычу. Добычу трепетную, наивную и никак не ожидающую такой сокрушительной меткости. Вот только в отличие от кроликов у нее было лишь одно сердце…
Девушка остановилась и почувствовала, как болезненно сжалось в груди. Стоять тогда, когда он уходит, было выше ее сил. Наблюдать за тем, как он скрывается в тумане, оказалось настоящей пыткой – и моральной, и физической.
– Что случится, если я тебя впущу? Нам больше не надо будет никуда идти?
Демиург ответил не сразу.
– Идти придется. Пока вы так далеко, я могу приходить только ночью, пока ты спишь. Ты ведь понимаешь, что это все – не по-настоящему?
– Теперь да.
Ринайя посмотрела по сторонам. Лишь после того, как демиург озвучил эту мысль, она смогла увидеть мир не через призму морока и наваждения. Трава, по которой только что прошел бог, не казалась примятой. И амулеты-черепки не хрустели и не осыпались на землю, а просто висели себе спокойно в мягком объятии трав.
Но Ринайя все еще сомневалась. Она не могла рисковать отрядом, какими бы искренними ни казались слова пришельца. Сломать обережную защиту, чтобы впустить его внутрь… А вдруг в проем ринутся кровожадные твари? Да и зачем ему идти к ним, когда она сама может выйти наружу?..
Решение, такое логичное и очевидное, но открывшееся только сейчас, поразило ее до глубины души. И как она сразу не догадалась?!
– Значит, так, – усмехнулся демиург, когда она решительно шагнула к нему навстречу. Чары выпустили ее легко. Также незаметно когда-то ушла и Эсмина… Об Эсмине думать не хотелось.
Стоило ей выйти в лес, как ощущение нереальности пропало: ощущения, звуки, запахи кубарем накинулись на Ринайю, чуть не сбив ее с ног. Легкие поглаживания ветра по шее и оголенным плечам, выглядывающим из широкого ворота нижней рубахи, крики филина вдали, шум древесных крон, аромат влажной хвои и подлунных цветов, благоухающих так неистово, будто это была их последняя ночь…