Шаткие догадки, вырастающие на фундаменте диких предположений и подпитываемые неизвестностью, роились в голове каждой избранной для похода маэвки. А ответов не было – Ринайя могла бы поклясться, что и Тривия, уверенно возглавляющая отряд, знала ненамного больше них самих. Никто не был готов к тому, что обросшая мхом легенда начнет сбываться именно на их веку. Многие до последнего не верили в ее правдивость…
Но Ринайя после сегодняшней ночи больше не ставила существование демиурга под сомнение. И в том, что он знает о походе и, более того – ждет их прихода, она тоже не сомневалась.
Идя след в след за проводниками и Тривией, она раз за разом мысленно возвращалась то к моменту, когда приснившийся бог появился на границе лагеря, то к поцелую… То к его словам: пока вы так далеко, я могу приходить только ночью.
«Значит, завтра он тоже придет? – Ринайя почувствовала, как у нее перехватывает дыхание. – И почему он решил приходить именно ко мне? Зачем ему это? Явно не для того, чтобы разговаривать… А чтобы?.."
Ринайю кинуло в жар, на лбу выступила испарина – то ли от духоты, повисшей в лесу плотным маревом, то ли от смутных воспоминаний о ее первом сне, где демиург сразу перешел к активным действиям.
Волнуясь, сомневаясь и предвкушая, она не заметила большую часть пути и тягот, обычно этот путь сопровождающих. Ей не мешали ветки густого подлеска, так и норовящие вцепиться в волосы, и бесконечные завалы, ямы и упавшие деревья – если раньше она была вынуждена постоянно смотреть под ноги и то и дело спотыкаться, то теперь она преодолевала их легко, без усилий. Она почти не обратила внимания на то, как начался и закончился редкий дождь, и как прошла первая половина дня. Просто в какой-то момент небо пошло ярко-голубыми пятнами и тенистое лесное пространство пронзили золотые солнечные лучи.
– Чувствуете, как приятно пахнет? – улыбнулась Мара.
– Кажется, нам повезло, – откликнулся Тагар, который шел рядом. – Дерево впереди видите?
Впереди и правда стояло дерево, разительно отличающееся от вереницы темно-зеленых дубов. Оно и росло чуть поодаль, на небольшой лужайке, красуясь оранжевыми плодами, буквально усыпавшими раскидистую крону.
– Никогда не видел таких аппетитных фруктов… – с трудом проговорил Намжон. Час назад он начал замедлять темп, и на его место встал Зувар, принимая роль ведущего отряд. Намжона беспокоила рана, нанесенная выродком: он то и дело хватался за бок, а теперь и вовсе чуть присогнулся, дабы уменьшить режущую боль в животе.
Их поколение не было избаловано ягодами или плодами фруктовых деревьев – последний раз маэвцы ели нечто подобное больше десяти лет назад, и память Ринайи все еще хранила фрагменты тех сладких мгновений. Но потом сады начали портиться, и ныне уже ни одна яблоня или груша в окрестностях деревни не плодоносила.
Меж тем все в отряде почувствовали манящий аромат неведомого дерева. Юноши и девушки обступили лесное чудо, ахая и разглядывая необыкновенные фрукты со всех сторон.
– Мы так давно не ели… Может, попробуем один? – робко спросила Сольга, не спуская глаз с ближайшего к ней плода.
– Надо с собой набрать, – поддержал ее Зувар, – Тут на всех хватит. Возьмем столько, сколько сможем унести.
Он первым протянул руку и оторвал плод от ветки.
– Погодите! – раздался недовольный голос ворожеи. Тривия растолкала замерших у дерева маэвцев и отобрала у Зувара сорванный фрукт. – Нельзя есть неизвестно что! Тем более, выросшее в лесу.
– Почему "неизвестно что"? – пробурчал охотник. – Это фрукты, явно вкусные и съедобные. Не та дрянь, что растет у нас!
– И притом – спелые! – воскликнула Яра. – От сушеной тыквы уже тошнит!
Она демонстративно сорвала с ветки еще один плод и повертела его в руках.
– Можете любоваться, сколько вздумается, но есть пока не разрешаю, – отрезала Тривия. – Сначала проверю их.
Пока травница придирчиво разглядывала свой плод, принюхивалась к нему и разрезала ножом прямо в руках на истекающие соком кусочки, маэвцы, стоящие ближе всех к дереву, принялись тоже срывать оранжевые фрукты.
– Вот, держите, – Тагар протянул Маре и ее подругам три плода с гладкой румяной шкуркой, которые еле помещались в его руках.