Возникла секундная заминка. Вообще-то Мара на правах нареченной всегда первой брала то, чем угощал девушек Тагар. Но сейчас она ждала одобрения Тривии, которая рассматривала на просвет кусочек оранжевой мякоти, а следом круглую полупрозрачную косточку странного плода.
– Можно? – Сольга не стала дожидаться решения блондинки и забрала причитающийся ей плод.
– И мне, – Ринайя сглотнула слюну.
Фрукт оказался увесистым, мягким и очень ароматным. Ринайя поглаживала нагревшуюся на солнце кожуру, нюхала ее и еле сдерживалась, чтобы не впиться зубами в сочную мякоть. А кое-кто, заметила она краем глаза, уже во всю набивал сумки, обрывая низко растущие ветви.
– Пир отменяется, – произнесла Тривия, будто топором рубанула. – Плоды ядовитые.
Маэвцы замерли, пораженные ее словами. Яра с Хазрель злобно переглянулись, будто и не ожидая ничего иного. Мара шмыгнула и смешно наморщила нос – казалось, чуть-чуть, и она расплачется. А Тагар лишь молча, но от души швырнул фрукт, предназначенный блондинке, в ствол соседнего дерева. Тот разлетелся на куски, брызнув ярко-оранжевым соком.
– Ты уверена, Тривия? – Намжон, на бледном лице которого при виде диковинных фруктов наконец проступило некое подобие румянца, разочарованно посмотрел на свой плод. Ему явно не хотелось с ним расставаться.
– Я уверена в этом также ясно, как и в том, что ты сейчас стоишь передо мной. Лучше пей лечебный отвар, который я тебе приготовила, а не мечтай о неизвестной еде, – травница вытерла липкие руки о траву, и, не оглядываясь, отошла от призывно пахнущего дерева. – Нам нужно пройти большой отрезок пути до ночлега. Не задерживайте поход.
Парни и девушки неохотно выронили фрукты на землю и отправились следом за ней.
– Она врет! – услышала Ринайя возмущенный шепот Хазрель. – Старуха хочет заморить нас голодом, чтобы мы стали жалкие и покладистые!
– Думай, о чем говоришь, – так же тихо перебила ее Сольга. – Тривия заботится о нас. Она не стала бы нам мешать, будь плоды и правда съедобными.
– Откуда тебе знать, что у нее на уме? – зашипела Хазрель, мгновенно находя новый объект для ненависти. – Своей головы нет на плечах, вот и веришь всему, что тебе говорят!..
Ринайя не стала дальше слушать их перепалку. На душе и так было тягостно. Она верила Тривии, но отказаться от желанного перекуса оказалось ой, как нелегко. Ускорив шаг, она догнала Тагара, шедшего одним из первых.
– Как думаешь, что ей не понравилось?
Друг еле заметно пожал плечами.
– Мало ли. Мы никогда не видели таких деревьев и не знаем, что на них растет. Да и сами плоды… Больно уж они… идеальные? Ни одного изъяна на кожуре – будто птицы и насекомые не признают их за еду.
– Верно, – вспомнила Ринайя. От вдумчивых разъяснений Тагара ей стало легче пережить утрату. А его размеренный негромкий голос всегда вселял в нее спокойствие и уверенность… Уверенность в чем? – хотя бы в том, что тяжелое решение оказалось правильным.
Отряд отправился дальше. Парни-воины молчали, прокладывая дорогу через чащобу, девушки повесили носы и безропотно шли за проводниками. Даже Яра с Хазрель, вначале пылающие злобой, больше не перешептывались. А когда остановились на ночевку, Яра, на удивление, вообще не разговаривала, и спальник свой постелила практически у линии защитного круга.
А вот и Тагар. Красавчик, правда?)
7
Ринайю разбудил сладкий аромат. Запах был таким сильным, что представлялся чем-то осязаемым, материальным. Он распростерся над спящими маэвцами, встал во весь рост над раскинувшейся во сне невестой и заставил ее открыть глаза. А потом и вовсе убедил подняться на ноги и неслышно подойти к обережному кругу – с той стороны, откуда пахло сильнее всего.
За границей уже ждал демиург. Он сидел прямо в изумрудно-черной траве, поджав ноги и облокотившись спиной о дерево. Его одежда, кожа и волосы сияли в лунном свете. Ринайе подумалось, что он похож на звезду, упавшую с небосвода и оказавшуюся в лесной чаще.
– Наконец-то, – улыбнулся он и поднялся на ноги. – Сегодня ты крепко спала… Устала за день?
Она не ответила, только посмотрела на него долго, жадно и внимательно. Сказать, что прошла вечность с тех пор, как они виделись в прошлый раз, и что с тех пор она отмерила неисчислимое количество верст: она шла и шла бесконечно долго, пока наконец не встретила его?..
Не сказала. Но мужчина уже и сам забыл свой вопрос. Не отрывая от нее жадного взгляда, он подошел к обережной границе. Глаза его больше не смеялись.
– Впусти меня, – сказал он хриплым напряженным голосом.