В этот раз Ринайя и не думала сопротивляться. К чему, если она и сама хочет его впустить? Он – властелин тихого ночного леса, праотец для ее народа и причина похода. Непонятно как, всего за три встречи – встречи нереальные, случившиеся во сне – он успел укорениться в ее сердце. Стать неотторжимой частью привычного естества.
Девушка подошла к ближайшему оберегу. Он и висел-то совсем некрепко, лишь слегка цепляясь сухими листьями за древесную ветку. Будто кто-то, устав от каждодневной рутины, лишь небрежно закинул его сверху… Кто это был, не она ли сама?
Нет. Ринайя точно помнила, что несла другой букет, с другими растениями. Она слегка подтолкнула его, и он сам свалился на землю. Невеста подняла ногу, чтобы раздавить белые черепки (на этот раз они не сочились кровью – она вся, кажется, вытекла еще вчера), но демиург опередил ее.
Его легкая, обутая в красивый белый сапог ступня опустилась на амулеты, кроша их и превращая в пыль. Уже знакомый высокий писк отчаянно взвизгнул в ушах, чтобы замолкнуть навсегда. Из образовавшейся прорехи внутрь лагеря хлынула холодная волна: снаружи явственно потянуло свежим ветром, пряными запахами распустившихся в ночи цветов и ничем не прикрытой опасностью…
Но Ринайя думала только о белых сапогах демиурга: никогда и ни у кого она не видела такой красивой, аккуратно исполненной и в то же время ослепительной в своей простоте обуви – даже у женихов в день свадебного торжества. Опомнившись, что она и сама вроде как "невеста", Ринайя перевела взгляд на свои босые, запыленные и натруженные в пути ноги и мгновенно залилась краской.
Но мужчина не дал ее стыду окрепнуть: раньше, чем она успела прочувствовать болезненный укол доселе незнакомого чувства, он сам обнял ее и поцеловал.
– Пригласишь в гости? Хочу посмотреть, как вы живете, – оторвавшись от ее губ, заявил он.
"Чего? Да разве ж это жизнь?.." – опешила Ринайя, еще не пришедшая в себя после внезапного приветствия. На этот раз она не лишилась чувств и не уснула заново (или как назвать то, когда засыпаешь во сне?) – уже неплохо. Спотыкаясь, девушка повела бога в лагерь.
Лес, наспех вытоптанные тропинки да спящие тут и там люди – на что здесь смотреть? Сумки и сапоги валяются бессистемно, а густые кусты неподалеку и вовсе предназначены для справления нужды… За две недели пути Ринайя начала забывать, что такое спать на удобной кровати не под открытым небом и готовить еду в печи, а не на костре. Хвалиться здесь было нечем, да и показывать тоже.
А вот демиург, видимо, считал иначе. Он вертел головой по сторонам, рассматривая личные вещи маэвцев да и их самих, спящих в разных позах. Около Хазрель он и вовсе остановился. Рыжая вредина во сне выглядела непривычно кроткой, но привлекательность ее осталась прежней: длинная коса змеилась по земле, очертания крепкой фигуры были расслаблены и соблазнительны.
Интерес демиурга не остался незамеченным Ринайей, и она ощутила укол ревности. Глупо. Хазрель ведь тоже невеста, и в один прекрасный (или не очень?) день она также свидится с создателем мира…
Отогнав неприятные мысли, Ринайя взяла демиурга под руку и с удивившей ее саму смелостью потянула его дальше.
Пока что он ее и только ее бог. И она не станет терять времени даром.
– Идем. Покажу главное место в нашем лагере.
Костер практически потух. Где-то в недрах бело-черных углей еще тлели красноватые огоньки, но их жара с трудом хватило бы на то, чтобы согреть озябшие руки. Рядом лежал поваленный дуб с толстенным, отмерившим не один десяток лет стволом – лесной житель упал не так давно, может, в начале сезона – на его поникшей кроне еще сохранились пожухлые бурые листья, а на мощных, вывороченных из земли корнях – комья грязи.
Именно из-за дерева ведунья и выбрала это место для стоянки. Рядом с таким гигантом удобно коротать ночь: развешивать одежду для просушки, собирать ветки для костра и отдыхать после ужина. Около него и сейчас, прислонившись спиной к стволу, полусидел-полулежал Бран. Охотник остался дежурить, но сон сморил его, как и остальных.
– Почему он спит сидя? – поинтересовался демиург.
– Он… – Ринайя осеклась и задумалась. Не говорить же, в самом деле, что Бран таким образом охраняет их покой? Хорошо же будет выглядеть отряд в глазах прародителя!
Но «прародитель» уже забыл про дежурного: он поднял с земли одну из жестяных, начищенных до блеска мисок и теперь с превеликим любопытством вертел ее в руках.
– А это это за предмет? – бог требовательно посмотрел на Ринайю.
– Тарелка… Мы из нее едим.
– Едите?.. – переспросил демиург и смешно наморщил лоб. Сейчас он больше напоминал малосведущего юнца, нежели древнее и могущественное божество. Он отвел взгляд, поразмышлял несколько мгновений и улыбнулся, будто вспомнив нечто знакомое, но давно позабытое. – А-а-а. В смысле, поддерживаете ваши тела в живом состоянии. Понятно.