А вот Ринайе было непонятно. Все-таки его осведомленность вовсе не так безгранична, как казалось ей ранее. Скорее, она на удивление ограничена.
– Я уж и запамятовал, как изобретательны люди. В прошлый раз вы ели из глины, которую обжигали на костре… Да и выглядели куда менее изысканно, – демиург взялся за кожаный шнурок, обвивающий шею Ринайи, и вытащил из-под ее рубахи именной амулет: разноцветные бусины сверкали и переливались даже в темноте.
Такие обереги были у каждого маэвца, будь то воин или невеста. Родители мастерили их еще до рождения ребенка – глубокими ночами, когда мать должна была вот-вот разрешиться от бремени. Вкладывали в простенькие чары пожелания силы и здоровья и загадывая черты характера, которые хотели бы видеть у потомка.
“В прошлый раз...”, – эхом отозвалось в голове Ринайи. Где сейчас его “прошлые” жены, интересно? Давным-давно померли, небось… Любил ли он кого-то из них? Смотрел ли также, как на нее?..
Вопросы вертелись на языке девушки, жаля и щекоча его. Вопросы, которые она никогда не решилась бы задать. В глубине леса затаились тайны, давно похороненные во мраке веков, и которые не стоило возрождать к жизни.
Невеста присела на бревно и отвернулась. Удивится ж Бран, если проснется и обнаружит перед собой неизвестного мужчину в компании Ринайи.
Безумие это все. Чистой воды безумие. Зачем она пустила демиурга в лагерь? Зачем слушает его загадочные речи и принимает их близко к сердцу?..
– Что с тобой? – он сел рядом и попытался заглянуть девушке в лицо, но она и вовсе повернулась к нему спиной. – Ты сегодня не в духе…
Не в духе. Точно. Сегодня она уже не испытывала всепоглощающего влечения, которое завладевало ей при первых встречах. Туманящее голову наваждение исчезло вместе с пугающим обликом демиурга. Она его больше не боялась, могла мыслить и поступать разумно.
– Наша ночь слишком коротка, чтобы тратить ее на молчание, – в приятном голосе бога послышалось укоряющие нотки. – Посмотри. У меня кое-что есть для тебя.
Ринайя нехотя обернулась и застыла. Парень улыбался, протягивая ей оранжевый плод.
Тот самый, который ей пришлось оставить около фруктового дерева. Или очень на него похожий.
Маэвка взяла подношение, почти уверенная, что передо ней всего лишь морок – чуднАя и нереальная деталь сна вроде истекающих кровью оберегов. Но при ближайшем рассмотрении фрукт показался не менее настоящим, чем остальные составляющие ночи: он ощутимо оттягивал ладонь и выделялся на фоне ночных красок жизнерадостным пятном. А уж запах от него шел такой, что у Ринайи тут же заурчало в желудке.
– Откуда?.. – вырвалось у нее. Она была абсолютно уверена, что демиург заходил в лагерь с пустыми руками. Да и вздумай он пронести увесистый плод в карманах (которых, к слову, в его одежде не наблюдалось), она бы это сразу заприметила. – Как ты узнал?
– Я немного присматриваю за вами. Не только ночью, но и днем тоже, – божественному существу явно доставляло удовольствие наблюдать, как на лице Ринайи сменяются эмоции. Удивление, недоверие, надежда, восторг. – Хочешь попробовать? Кожуру снять несложно.
– А он не ядовит? – Ринайя почувствовала разочарование. – Значит, Тривия солгала…
– Кто такая Тривия? – приподнял бровь демиург. В его исполнении это простое движение выглядело чудесно.
– Наша знахарка. Она ведет нас, выставляет защитные чары, говорит, как не попасть в беду и что делать, если кто-то вдруг…
Невеста осеклась. Не стоит рассказывать про сбежавшую от пророчества и погибнувшую в реке Эсмину. По крайней мере, пока.
– Тогда ей можно доверять, – заключил мужчина. – Если она сказала, что дерево отравлено, значит, так оно и есть. Но этот экземпляр можно попробовать. Он не заражен.
Ринайя поддела ногтем пористую кожуру и осторожно сняла похожий на лепесток лоскут, покрывающий сердцевину плода защитным слоем: одновременно и оберегающий, и скрывающий от чужих глаз нежное, сочащееся соком сокровище.
– Как он называется? – девушка восхищенно погладила приоткрывшуюся мякоть пальцем. Сначала нежно, потом более требовательно, пока он не прорвал тонкую кожицу внутренней оболочки и не погрузился внутрь. – Никогда не видела ничего более прекрасного!
Она достала палец из недр плода и, закрыв глаза, слизала с него сладкий сок.