– Как ты узнал, что кто-то покинул лагерь? – спросила Ринайя, когда пучок соломы наконец разгорелся от искр.
– Проснулся оттого, что мимо меня прошли, – Тагар положил тлеющую траву на вчерашние угли и принялся подкладывать в несмелое пламя тонкие ветки хвороста. – Сначала думал, один из охотников по нужде дальше обычного зашел... А потом понял, что в лагерь так никто и не вернулся, – рыжие блики разгорающегося костра подсветили тревожную складку между бровями маэвца.
– А кто пропал-то?
– Узнаем, как все проснутся, – мрачно ответил охотник.
Солнце подсвечивало деревья до середины, когда люди в лагере зашевелились. Тревожная весть быстро облетела проснувшихся, и горстка людей племени маэ собралась вкруг пустующей лежанки исчезнувшей девушки. Ушла Эсмина: ее дорожная сумка аккуратно покоилась в изголовье, постеленный на земле плащ был почти не смят. Из-под свертка с одеждой выглядывало острие меча.
– Даже оружия не взяла, – Иагон озвучил то, что о чем думал каждый. – И куда дуреху понесло?.. Неужели домой?
Все мрачно переглянулись, но промолчали. Охотник затронул тему, которую предпочитали не обсуждать.
Из деревни в лес отправились семь девушек: Эсмина, Мара, Сольга, Клоя, Яра, Хазрель и сама Ринайя. Их сопровождало столько же парней-защитников и пожилая травница, ведущая отряд по бурелому, руководствуясь интуицией и подсказками, которые давали духи. С Марой и Сольгой она была неразлучна с самого детства, с Ярой и Хазрель с самого же детства враждовала. Клоя находилась где-то посередине, примыкая то к одной, то к другой компании.
Что касается Эсмины, то она была одиночкой. В разговоре девчонка чаще всего отмалчивалась либо соглашалась с чем ни попадя, лишь бы от нее поскорее отстали. И Ринайя так для себя и не решила, презирает она землячку за бесхребетность… Или уважает за умение быть одной?
– Что скажешь, вещунья? – Тагар сел на корточки напротив старухи, которая тоже проснулась и выпила заваренного чаю, закусив его сладкими кореньями, целый мешок которых несли специально для неё.
– Надо идти, – обронила Тривия, едва отворив узкую прорезь рта. – Время торопит.
– А вдруг Эсмина решит вернуться? – Ринайя сама не поняла, как осмелилась спорить с травницей, которая негласно считалась главной в отряде.
А та, вместо того, чтобы поставить девчонку на место, задумалась. Потом убрала в сторону чай, вылила в еле тлеющий огонь остатки воды из котелка и голой рукой поворошила стремительно чернеющие, отчаянно шипящие угли.
– Сворачивайте лагерь… Я посоветуюсь с духами.
Тривия встала с бревна и с удивительным для ее возраста изяществом опустилась на колени перед костром. Черная юбка с белым орнаментом по подолу легла на землю, а сама старуха сгорбилась и, закрыв глаза, принялась напевать монотонную песню на незнакомом языке. Дым и пар от все еще горячего кострища окутали ее фигуру, и Тривия с Тагаром поспешили убраться подальше: магия не терпела присутствия посторонних.
Однажды, еще будучи девчонкой, Ринайя подглядела за ворожбой травницы и узнала, каким образом та общается с богами. Куриная кость, засохшая ягода шиповника и голубой камень с острыми краями – три предмета, выроненные из старческой ладони и упавшие на стол определенным образом, давали ответ на заданный вопрос. После того случая Ринайю долго преследовали хвори и неудачи, и охота лезть в ведьмины секреты пропала.
Когда через пять минут Тривия с покрасневшими от дыма глазами присоединилась к остальным, отряд был готов выдвигаться – вещи собрали, тяжёлые припасы разделили по-честному.
– Мы продолжаем путь, – сказала вещунья. – Эсмина найдется сама.
Все вздохнули с облегчением. Можно было разрывать обережный круг: маэвцы поснимали с деревьев защитные “букеты” и закрепили их на поясах. На одного человека – одна вязанка. Старуха подошла к месту, с которого просматривалась низина, сохранившая отпечатки ног.
– Пойдём по следам? – уточнил Тагар.
– Пока да.
Намжон с Иагоном возглавили маленький отряд. За ними попарно выстроились Тривия и притихшие девушки. Охотники замыкали процессию, прикрывая маэвок с тыла.
Первую половину дня ничего особенного не происходило. Стоило в небе засиять солнцу, как лес перестал казаться пугающим. Отряд, состоящий теперь из четырнадцати человек, споро продирался сквозь кусты, обходил болотца и завалы бурелома. Вдруг идущий впереди Намжон резко остановился.