Дальше выступали еще несколько певцов и певиц. Играли на всевозможных инструментах, в том числе и на барабанах. Но такого восторга, как после первых выступлений, они у меня не вызвали.
По пути назад, я немного отлучился и нарвал каких-то белых цветов с клумбы у низенького здания. После импровизированного выступления, все должны были вернуться в комнату отдыха. Обычаи этого мира для меня были еще не известны, но, думаю, если бы я сделал что-нибудь неправильное, Анна бы меня остановила.
Поклонников Дианы стража сдерживала еще при подходе к ангару. Вне зависимости от положения и звания.
Я немного волновался, входя в помещение комнаты отдыха. Диана сидела, как ни в чем не бывало, и пила чай с остальными девчонками.
— Я это… — начал я, смело приблизившись к Диане. — Был глубоко тронут вашим пением. Признаюсь, теперь я ваш самый преданный поклонник, — я вручил ей цветы. — Я даже не догадывался, что среди рыцарей встречаются люди с таким талантом.
— Спасибо, — Диана кивнула, принимая цветы. На ее лице промелькнула мимолетная улыбка. — Спасибо. Но, лучше если ты будешь называть меня просто Диана. Никаких "вы" и тому подобное. Мы равны как по положению, так и по ситуации.
— Хорошо, Диана, — согласился я, усаживаясь на кресло. Все места вокруг нее были заняты, и сесть ближе, чем на пять метров не получилось. — А ты часто поешь? Я бы с удовольствием услышал твой голос еще раз.
— Может быть, — уклончиво ответила она. — Может быть, я спела бы лично для тебя "песнь ветра".
С этими словами она коротко рассмеялась. Все девушки с таким удивлениям уставились на нее, что я немного опешил. Всего через минуту ее лицо снова стало спокойным, не выражающим никаких эмоций. Диана как ни в чем не бывало отпила немного чая из фарфоровой чашки, прикрыла глаза, задумавшись о чем-то.
— Это надолго, — шепнула Анна, подтягивая меня за рукав, и пояснила. — Если она над чем-то задумывается, это может занять минут десять. Лучше ее не беспокоить.
— Я ничего такого не сделал? — на всякий случай спросил я.
— Нет, — Анна отрицательно покачала головой. — Ей часто дарят и цветы и драгоценности. Многие просили ее петь для них лично, но она никогда не выступала, если не набиралось меньше десяти слушателей.
— А что за "песнь ветра" такая?
— Не знаю, — Анна пожала плечами. — Она никогда не упоминала о подобном. Диана ведь происходит родом из очень далекой страны. Ее отец посол в Сольвии.
— Она пела на родном языке? — догадался я.
— Скорее всего. Что ты так завелся? — она прищурилась и странно посмотрела на меня.
— Да ничего. Нет, честно, — я картинно пожал плечами. — Просто очень понравилось, как она поет. А еще понравились девушки, играющие на… Ну, такой струнный инструмент.
— Это самая распространенная форма лютни, — сказала Анна. — Есть несколько разновидностей по звучанию и количеству струн…
— Здорово звучало, — Я откинулся на диване, пытаясь вспомнить первую, грустную мелодию.
— Первая мелодия называется "память о трех рыцарях", — сказала Анна, прочитав мои мысли. — Вторая, гимн "о борьбе". Очень хорошо исполнено. Это наши складские работники. Они заведуют учетом и приемкой грузов.
— Нормально, — рассмеялся я. — Если у вас завскладом играет на лютне марш, то не все потеряно.
— Что ты имеешь в виду? — не поняла она.
— Ничего. Я просто пошутил. У нас просто есть такая форма шутки, когда саму шутку не договаривают до конца, или говорят только часть ее. Сложно объяснить…
Однажды наш лейтенант, с филологическим образованием, пытался объяснить иностранцем подобный юмор. У него так ничего и не получилось.
— Уже слишком поздно, — сказала Анна. — Я иду спать. Советую тебе поступить так же.
"Не это уже садизм!" — в мою дверь стучали уже минуты три. Казалось, что я лег спать час назад.
— Все я уже не сплю! — сонно пробурчал я, спуская ноги с кровати.
Судя по виду из окна, на дворе все еще была ночь. Натянув штаны, я проковылял к двери.
— Началось? — спросонья пошутил я.
— Что? — удивилась Анна. — Не важно. Одевайся, пошли.
— Ну вот, — я зевнул. — Началось…
Дверь закрывать я не стал, пропуская Анну в комнату. Налив в небольшой тазик воды из графина я быстро ополоснул лицо, затем подобрал со стула одежду и быстро оделся. Полетную форму я захватил с собой, на всякий случай. Она была аккуратно сложена в небольшой сумке на ремне.