Гудки были как набат колокола. Тишина дома будто оглушительный гром давила на перепонки. Стены плыли, а в голове все звучало: «Прощай. И знай, что я никогда не любила тебя.» За что? Чего ей не хватало. В тот момент Максиму казалось, что весь мир превратился в огромную черную дыру, которая раз за разом высасывает все хорошее, что только было в его жизни. Не одна неделя под окнами ее старой квартиры. Звонки днем и ночью родителям. Он обошел все места, где они хоть когда то появлялись вместе. И вдруг, сидя дома в очередной день, уже отчаявшись хоть когда то ее найти, он понял, насколько же ему все равно на весь мир. И к нему пришла она. Она не могла заменить ему Таню, да и не пыталась. Она просто была рядом, молчаливо следовала, напоминая о его утрате, а вечером разделяла с ним бутылку вина, и потихоньку, он понял что стал жить безвольной куклой, без стремлений и без каких то чувств. Что ему просто стало все равно.
Выплыв из своих размышлений, он уже привычно оглянулся. За его спиной все также стояла низкая слегка полноватая женщина, с небрежно убранными в хвост волосами, лениво прикрытыми глазами и абсолютно застывшим безразличием на лице. Она всегда была рядом с тех пор.
-Тебе ведь это не нравится, так зачем я делаю все это? – спросил тихо, будто боясь спугнуть.
-А ты делаешь это и не для нее - Ответ, как и всегда, ожидаемый.
Сзади стоял яркий парнишка. Еще моложе чем Макс на вид. Его ярко красные глаза идеально сочетались с такими же волосами. По каждому его движению и взгляду было видно, что он будто готов взорваться из-за любой мелочи. Дерганный, импульсивный.
–Так ты тоже здесь. Не думал, что придешь так скоро.
–Почему нет?
–Обычно ты приходишь только под конец.
–Разве ты не злишься, разве я не нужен тебе и сейчас? Ты ведь и сам это знаешь.
–Нужен.
Парень легко сократил между ними расстояние, схватил Макса за плечо и, дернув к себе вплотную, зашептал что-то на ухо.
Девушка на сидении зашевелилась, а Макс, зло развернувшись к машине, резко выдернул ее с сидения и потащил в дом. Крапива обжигала руки и ноги девушки, что еще так и не пришла в себя. А Макс на это только еще больше злился, и тащил ее все быстрее.
Дом встретил их стареньким перекошенным крыльцом. Краска с дома довольно давно облезла. А местами в полу, казалось, настолько протерлись доски, что сделай неверный шаг, как тут же провалишься в подвал к радушным крысам-хозяевам. Дверь была уже коричнево-серой, от пролившейся за долгие годы на нее сырости. С треснувшими досками от постоянных перепадов зимы и лета. Ключ, тихо щелкнувший в замке, открыл также не лучшую картину. В проход был виден небольшой коридор с тремя дверьми и приставной лестницей – проходом на чердак. В этот момент, парень почувствовал, как девушка снова зашевелилась у него под ногами. Взгляд на нее, и они пересеклись глазами. Холодное бешенство, перемешенное с наслаждением и превосходством. И страх, даже скорее ужас, перемешивающий глубокое фиалковое море, как будто пытающееся от волнения выплеснуться из радужки, заполнить этими ощущениями все вокруг. Макс медленно присел к попытавшейся отползти девушке. Рука, которая, казалось, больше ее лица в пару раз, схватила ее за щеки, неприятно сжав до побелевших костяшек и скул.
-Ну здравствуй, ДОРОГАЯ!- Будто выплюнул последнее слово.- Мы уже давненько не виделись. Неужели ты не рада?
Не смотря на слабую попытку онемевшей девушки освободиться, его рука, соскользнула с лица и, проведя по тонкой дрожащей шее, будто еле касаясь такой прекрасной и манящей его кожи. Через секунду рука стальной хваткой вцепилась в волосы у самой головы, и, сжав их в кулак изо всей силы, максимально притянула голову девушки к лицу Максима.
-Ты так изменилась. Какая-то шлюха, каких теперь в Москве у меня толпы. Так что же я никак не могу забыть мою лесную фею?
Поцелуй был яростный, а последовавшая за ним пощечина, обжегшая щеку парню, скорее походила на паническую судорогу, чем хоть какой-то реальный отпор. Но этого хватило, чтобы окончательно его вывести.
Грубо и жестоко. Он, схватив ее за руку, почти швырнул в коридор. Прошел следом медленно. Для него давно все было решено. Только отпустив всю свою прошлую жизнь, он сможет действительно добиться успеха в жизни. ОНИ каждый раз повторяли ему это. Конечно, сначала были некоторые знакомые, которые пытались образумить его и советовали просто идти дальше, ведь прошлое на то и прошлое, чтобы формировать человека как личность. Но не они были рядом, когда эта шлюха бросила его. Не они помогли ему спокойно ждать, когда она начала встречаться с его братом. А ведь ему тогда было так больно. В очередной раз. Но ОНИ помогли со всем справиться. Он стал успешным, богатым. У него ведь теперь есть почти все, что нужно в жизни. Но только осталось избавиться от этой маленькой помехи, острой иглой засевшей в самой глубине его сердца. Она лежала, так и не шевелясь на отсыревшем деревянном полу. По ее щекам катились слезы. Волосы спутались. Косметика растеклась, и ее лицо больше напоминало маску грустного клоуна, чем ту симпатичную девушку, которой она была еще полчаса назад. Он сел рядом на колени. Положил ее голову себе на грудь. Девушку всю трясло. Может от страха, может от холода, а, быть может, просто началась обычная истерика. Она больше не сопротивлялась ему, возможно, просто чувствуя, что теперь это все уже бесполезно. А он будто не хотел нарушать ее последние минуты. Обернувшись назад, увидел парня, стоящего слегка слева. Он протягивал ему нож. Самый обычный, кухонный нож. Но Максим точно знал, что это было не так. Это был первый его подарок, после того как они съехались вместе. Керамический черный нож, с гравировкой ее имени на рукоятке. Он хмыкнул. Что же, пусть так. Это будет символично.
-Знаешь, ты променяла когда то меня на деньги. А потом это место на машину. А потом и всю себя на материальные блага. Но знаешь, я понимаю тебя.
Он развернул ее к себе спиной, крепко прижав к телу и удерживая хрупкие руки сзади, хотя она и не пыталась уже вырваться или убежать и приставил нож к горлу.
-Ведь сейчас, я и сам променял тебя на все это,- На его плечо легла рука.- Я с тех самых пор ненавижу тебя. Ненавижу до смерти. Своей, либо твоей. Ненавижу и люблю.- Он выплевывал каждое слово с чувством уязвленности и злости.
Через секунду нож выпал из ослабевшей руки. По тонкой шее потек густой поток крови. Она пропитывала светлое платье, попадающиеся на пути волосы, образовывало под телом липкую лужу, будто засасывающую в свою болотную глубь. Слева, рядом с парнем, снова появилась его старая знакомая. Она не касалась его и не пыталась утешить, но он знал, что теперь уже она всегда будет рядом. Он сидел, все еще бережно обнимая уже остывающий труп, из которого вытекало фиалковое море. Радужка все меньше и меньше напоминала неведомую топь, теперь походя скорее на тусклые сиреневые камушки, подобранные где то на общественном пляже и искусно вставленные в куклу. А рядом все еще стояли ОНИ. Теперь ОНИ всегда будут рядом. Он точно знал это и был готов для этого на все.