«ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ ВОСПОМИНАНИЯ ОРДЕНОНОСЦА ШМАТКО И. П.
Наступил конец 1920 года и начало 1921 года. […]
Партия взялась за укрепление Советов, для налаживания хозяйственно-политической жизни страны. Кипела работа и в Воронежской губернии. В Воронежской губернии восстанавливался разрушенный транспорт, укреплялось сельское хозяйство, налаживалась вся работа, но контрреволюционные силы не успокаивались, они пускали свое жало и будировали массы. Эсэры и меньшевики с пеной у рта, доходя до хрипоты, подбивая отсталые массы на гнусное преступление, эсеры и меньшевики вместе с кадетами стали на путь террора, они занимались не только убийства[ми] и взрывами мостов, они не стыдились поджигать и сельское хозяйство. Они всеми силами подбивали крестьян на восстание. Им удалось в конце 1920 года и начале 1921 года поднять восстание в южных районах Воронежской губернии, а также и Тамбова. В начале 1921 года на борьбу с советской властью восстала часть сел богучарского уезда, а после, когда восстание было подавлено, под руководством меньшевиков и эсеров сформировались отдельные вооруженные банды, которые, скрываясь по лесам, балкам и оврагам, делали налеты на мирное население, грабили и уничтожали хозяйственное добро. Так на территории южной части Воронежской губернии, северной части Донобласти и восточной [части] Харьковской губернии организовалось 18 отдельных регулярных банд, которые занимали свои территории, имели свои штабы и районы действий. Эти банды воодушевлялись эсеро-меньшевистскими болтунами и поддержкой кулачества и остальной контрреволюционной силы.
Так, например, в селе Журавки Богучарского уезда, скрывалась в лесах банда Романа Соколова – сына кулака Журавки, сам Соколов был дезертир Красной армии, он дезертировал из 353 Богучарского полка в 1920 году, когда полк передвигался на Врангелевский фронт. Сам Соколов Роман – унтер-офицер царской армии. Он вокруг себя сгруппировал дезертиров и делал налеты на советскую власть, терроризировал окружающие села: Мамоны, Мандровск, Грушевку, Журавку и ряд других.
В районе Бычка и Дедовки действовала банда Григория Бачевского, происходящего из граждан села Бычка. Отец Григория Бачевского – кулак, закаленный эсер. Сам Бачевский – вахмистр царской армии. До 1919 года находился в плену в Германии. По возвращении в 1919 году из германского плена Бачевский стал группировать вокруг себя дезертиров, а во время восстания стал главарем и создал себе банду, с которой делал налеты, терроризируя села Бычек, Дедовку, Лиман, Талачеево и захватывая Петропавловку. В районе Монастырщино, Сухой Донец оперировала банда Чекуши. Чекуша из граждан Пасики. Чекуша из середняков, в первое время был добровольцем Богучарского полка, а затем дезертировал и попал под влияние эсеров и стал главарем банды, терроризируя села: Монастырщино, Пасики, Сухой Донец и Белые Горки, держа связь с бандами Донобласти. В районе Хлебного и Медовой Богучарского уезда и по границе Донобласти действовала банда под командой Якова Васильева – сына крупного кулака. Сам Васильев – эсер, в Красной армии не служил, в царской армии – фельдфебель. Эта банда терроризировала окрестные села.
В районе Шурмонской волости действовала банда Стречнева. Сам Стречнев сын бедняка, матрос Балтийского флота, член ВКП(б) с 1918 года, доброволец Красной армии, занимал вперед ряд команднополитических должностей. Но в конце 1920 года Стречнев, запутавшись в эсеровских делах, стал врагом партии. Он будучи комиссаром Шурмонской волости, сгруппировал вокруг себя дезертиров, сделал налет на райисполком и волком партии, перебил коммунистов и советских работников, поднял восстание и стал главарем банды11, а впоследствии влился в банду Колесникова12 был первым заместителем главаря банды Колесникова. По уезду мотались три банды братьев Варав. Банды Варав: Петр Варав, Емельян Варав, Егор Варав13. Каждый из них имел свою банду… Они делали налеты на советские учреждения, грабили и уничтожали советских работников, расстреливали красноармейцев, перебрасываясь с одной волости на другую…, призывая население к восстание под лозунгом «за Советы без коммунистов». Этими бандитами руководили офицеры и эсеры. Они были только ширма, как они высказывались, что «видите мы тоже были в Красной армии, но теперь мы увидели несправедливость коммунистов и несправедливость советских работников, надо бить и уничтожать коммунистов и советских работников». Так они ездили, грабили и болтали населению.