- Мам, если папа так делает, ты к нему не подходи. Когда он огнем пышет, он себя не контролирует.
Девчушка присвистнула и покрутила пальцем у виска. У горе-папаши от такой характеристики глаза налились огнем. Буквально, без всяких там гипербол.
Я истерично хихикнула. Привет, Лариса Павловна! Первые тревожные звоночки еще до получения диплома.
- Дор-рогая! – папа тщательно вырыкивал каждое слово и пытался не спалить под собой ковер. – Ты немедленно вернешь эту…
Меня смерили презрительным взглядом и выплюнули как что-то постыдное:
- Госпожу туда, откуда ты ее взяла. Я закрою глаза на твой проступок и сделаем вид, что ничего не было.
- Это не педагогично! – вставила свои пять копеек и прикусила язык.
У мужчины дернулся глаз, а еще...
- У вас горит ниже пояса!
- Что-о? – теперь задергались оба глаза.
- Пап, правда горит…
В общем, пока огневик решал конфуз с горящими штанами (потухать они наотрез отказывались), я заключала сделку с совестью. Нельзя отпедагогичить каждую ситуацию и вообще, с первого курса незабвенная Лариса Павловна твердила нам: «Зарубите на носу: это не ваши дети! Вы им не родители! Не привязываться, не воспитывать, не вмешиваться и, упаси вас преподавательская этика, не полоскать мозги родителям, как они должны воспитывать своих детей!» Перед моими глазами наглядный пример отполосканного родителя. Убедительный такой пример. Наглядный.
Пользуясь замешательством, я села перед Мерилиндой на корточки, взяла в ладони ее теплые ручки и произнесла:
- Мне тебя очень жаль, дитя. Но, чтобы ты ни сделала, у тебя не получилось, - погладила девочку по голове и улыбнулась. Она замерла от этого проявления нежности, словно я сколопендра в ее тарелке для завтрака.
В груди болезненно сжалось. Я росла в любви и заботе. О матери у меня самые теплые воспоминания и представить каково девочке расти без ласки у меня не получалось. Что, если из моего детства убрать маму? Даже сейчас, спустя годы, меня обуял ужас. Тот день, когда ее не стало, изменил мою жизнь на до и после. Я улыбнулась сквозь пробивающиеся слезы и погладила малышку уверенней. Убрала за уши ее длинную челку, спадающую на глаза и прошептала:
- Красавица моя. К сожалению, в жизни не всегда бывает так, как мы хотим. Ты совершила ошибку, и я на тебя не сержусь. Хотя, согласись, вырвать меня из моей привычной жизни не очень-то красиво.
Малышка округлила глаза, словно и не задумывалась об этом аспекте своего поступка.
- А твой папа… все еще горит.
Кинула на него недружелюбный взгляд и сдержала ругательства.
- В общем, он остынет, во всех смыслах, и поймет, как ошибался.
- Да никогда! – прошипел почти остывший папа, но от моего заявления загорелся вновь, на тот раз в верхней части туловища.
- Поймет! – повторила с нажимом, глядя на малышку. – И перестанет на тебя злиться. А теперь, солнышко мое, пожалуйста, верни меня обратно. Ты же можешь это сделать.
- Нет! – заявила малышка и вздернула носик.
- Нет – значит не можешь или нет, значит не вернешь?
- Я не буду этого делать.
- Какая неслыханная наглость! – вспыхнула Лейри. – Я давно говорила, что нахалку следует отдать в пансион, как и ее сестру! День ото дня она все наглее и распущеннее!
- Что-о?! – протянула возмущенно и поднялась.
- А тебя это вообще не касается!
- Эта девочка призвала меня из другого мира! Блин, люди, вы вообще соображаете, что происходит? Шестилетний, чтоб меня, ребенок, нашел заклинание, позволяющее вызвать из другого мира человека!!! Вам это ни о чем не говорит?
- Говорит о распущенности и вседозволенности юной особы! – гаркнул отец и шагнул в сторону малышки, но я преградила ему путь и вскинула подбородок, чтобы казаться хоть чуть-чуть выше. Куда там, я дышала ему в кадык.
Огнедышащий кадык!
- Это отчаянный крик о помощи. Девочке нужна любовь, - выдохнула уже не так уверенно.
- Девочке нужна порка! – взвизгнула Лейри.
Малышка судорожно всхлипнула и безмолвно заревела, вцепившись в мое покрывало.
- Не переживай, милая, я не позволю им и пальцем тебя коснуться. Опеки на вас нет, извергов!
- Немедленно верни эту женщину обратно в свой мир! – приказал отец, но малышка лишь громче заплакала и обняла мои ноги двумя руками.
Ну е-мое. И как мне теперь ее оставить? Это же не бездомный котенок, я не могу взять ее к себе домой, но и оставить с этими извергами не могу тоже! Папаша тепленький на всю голову, мачеха – вообще улетевшая под облака, классический пример отрицательной героини, только и думает, как избавиться от падчерицы. А я, получается, крестная-фея что ли? И ладно бы еще в этой истории у меня была волшебная палочка, и нарисовался бы принц, но ни того, ни того на горизонте не было! Даже нижнего белья, что б меня, не было!