Мне наливают первому
под трубные громы марша,
и вновь бутылку белого
несёт на стол мамаша.
Глаза утирает платочком
и начинает тут же:
- Мы отдаём вам дочку.
Будьте ей добрым мужем! -
Потом,
толкнув супруга в бок
(чтоб он заплакал тоже),
свои слова итожит:
- Пусть вам поможет бог! -
Бокал мой
почти не бывает пуст...
А папа,
набрав винограда в горсть,
встаёт и пьяно бормочет:
- Пусть
что-нибудь скажет гость.
Назвался груздем -
значит держись...
Я поднимаюсь с места
и предлагаю выпить:
- За жизнь! -
А тётка подсказывает:
- За совместную... -
Перекричать стараюсь зря -
со всех сторон
на все лады
довольная родня
«уря»
вопит
и пьёт
«за молодых».
«Молодые» -
это мы с тобою.
Что ж, родная,
вроде по спектаклю
надо встать с улыбкою тупою,
выпить и раскланяться.
Не так ли?
Если делать всё почти
так,
как в представлении,
надо к маме подойти
под благословение.
Надо под овации,
закусивши кое-как,
нам поцеловаться,
если крикнут:
«Го-о-орька-а!..»
...Довольно!
Ты знаешь,
становится жутко.
Зачем ты не скажешь,
что всё это
шутка?
Чего ж ты сидишь,
улыбаясь устало,
как будто уже
ничего не осталось.
3
Скажи, что - да!
Что - не права!
Любовь зови на помощь.
Остались в памяти слова,
осталось слово
«помнишь».
Помнишь...
А что ты помнишь?
(Вслушайся хоть немного.)
Помнишь:
снежная полночь.
Медленная дорога.
Холодно.
Кажется даже,
будто около -
полюс...
Город одноэтажный
дремлет в снегу по пояс.
Улицы неживые
сумрачны и тихи.
Помнишь,
тебе впервые
я прочитал стихи?
Снег летел и кружился.
Он тихо садился на ветви,
на застывшую землю,
на зябнущие дома...
Я о ветре читал,
о весеннем,
ликующем ветре,
о звенящих ручьях,
о капелях,
сводящих с ума!
Снег садился и таял,
по капле стекая со щёк.
Я о счастье читал,
и дорога мне сказкой
казалась!
А оно, это счастье,
шло рядом и улыбалось.
И молчало.
И лишь иногда повторяло:
- Ещё. -
Помнишь,
как мы ждали
лета молодого?
Помнишь,
мы мечтали
выбежать из дома?
По ручьям журчащим
зашагают ноги,
заберутся в чащу
хитрые дороги,
там, где лес наполнен
сказками
да байками,
там, где в жаркий полдень
мох как будто байковый,
там, где спят озёра
возле просек мглистых.
Росы,
будто зёрна,
по утрам на листьях.
Смоляные дали.
Сказочное лето...
Помнишь,
как мечтали
мы
об этом?
А письма?
Их ты позабудешь разве?
Назло дождям,
назло крутым метелям,
хранимые работниками связи,
сквозь расстояния
они летели.
Какие это были письма, милая!
Они
любовь на крыльях приносили.
Я их читал
и делался
красивей!
Они мне сердце наполняли силою,
такой,
что завидовали друзья,
такой,
что горы сметёт с пути...
Слово только скажи,
и я
пройду,
где не сможет никто
пройти!
В схватке отчаянной не подведу.
Как бы меня
ни крутила мгла,
буду всегда я
в первом ряду,
чтобы гордиться ты мной могла!
Голод стерплю.
Холод стерплю.
Песни радостные сложу.
Песни,
в которых я расскажу,
как я тебя
люблю.
Как бы мне ни было тяжело,
выдержу я,
выстою я...
Но что же сегодня
произошло,
маленькая моя?
4
Так что же
получается?..
Несут
блины.
Пирушка не кончается,
хоть все пьяны...
Расхваливая яблоки,
мамаша на меня
смотрела,
как на ярмарке
глазеют на коня,
в ухмылочке кривила рот
и, оглядев до точки,
прикидывала вновь:
«Сойдёт
за муженька для дочки».
Восторженные гости
шушукались о чём-то.
Я мог бы очень просто
всё это бросить к чёрту,
я мог бы хлопнуть дверью,
оставив где-то
там
и смех,
и недоверие,
и говорливых дам,
на что-то намекающих
то жестами, то глазками.
Я б мог
наверняка ещё
сказать им
пару ласковых!
Таких,
чтоб мама охнула,
таких,
чтоб стёкла тенькнули...
Но ты сидела около.
Не где-то.
Не за стенкою.
...Почему молчишь ты так?
Ты ведь рядом.
Ты - со мной.
Почему киваешь в такт
сплетнице очередной?
Или,
может быть,
ты права,
или такая же,
как они?
Или...