А еще сделала маникюр. Заказала пельменей. Купила себе теплые сапоги и маме новую плиту. Старая совсем не годится.
А главное, я бы вернулась домой.
Но сейчас у меня не хватит даже на сраное покрывало.
Это последняя капля. На самом деле я решилась вчера, просто откладывала. Что-то останавливало меня от того, чтобы взять телефон и написать Егору.
1.1
Он может дать мне денег, если я попрошу. Взамен даже не придется делать ничего такого, что я уже не делала. И при том бесплатно.
Почему-то не могу набрать. Просто не получается себя заставить.
А потому открываю сайт знакомств и ищу переписку с кандидатом номер три.
Там высвечивается несколько десятков диалогов, большинство из них очень неприятны. Я не приходила на уже назначенные встречи и игнорировала те, которые только намечались. Я не заходила сюда и даже удалила иконку сайта с экрана. Она напоминала мне, насколько отвратительной, насколько грязной я могу быть в минуты отчаяния. И на что пойду ради своей цели.
Я долго листаю вниз, стараясь не вглядываться в лица тех, кто мне писал. И, наконец, дохожу до пустой аватарки Сергея. То есть Егора.
Он в сети. Но его сообщение, заставляет меня напрячься.
«Ну, ты и сука! Испорченная мерзкая сука, как все остальные бабы. Думаешь, раз свисток себе надула, тебе теперь все можно?»
Ниже:
«Я прождал тебя целый час!»
Еще ниже:
«Могла бы просто написать.»
И потом:
«Мразь! Просто мразь!»
Я закрываю окошко, не вчитываясь, что ещё он пишет. Этого достаточно, чтобы понять: Егор не имеет с сайтом знакомств ничего общего. И тогда я вообще не знаю, кто он такой и откуда взялся.
Тупо смотрю на экран монитора, будто жду, что телефон проникнется моей бедой и объяснит, что тут вообще случилось.
Потому что я сама не врубаюсь.
Я перестаю думать, просто таращусь в одну точку и потому пропускаю первую трель. Дисплей загорается и гаснет. А потом загорается снова.
Звонок.
Впервые за долгое время не по работе.
Включаю громкую связь, будто так наш разговор пройдет легче.
- Алло, - мой голос испуганно дрожит, и он это слышит.
- Привет, котенок, - Егор лениво перекатывает по рту мою новую кличку, - как лучше к тебе обращаться: Ангелина или Вера? Или скажешь наконец свое настоящее имя?
Во рту так сухо, что я даже сглатываю с трудом:
- Можешь называть меня Ирой.
Он молчит. Секунды растягиваются до бесконечности. В комнате становится настолько тихо, что детские голоса с площадки звучат каким-то монтажом. Дешевой склейкой.
Я успеваю испытать облегчения, от того, что Егор никогда больше не заговорит со мной. Он так и будет молчать, пока я не нажму отбой. А я нажму. Я прямо сейчас сделаю это.
Пальцы тянутся к экрану, как вдруг комнату наполняет густой, тягучий, как патока, бас:
- Я хочу встретиться, Ира. И очень серьезно поговорить.
1.2
Сначала я натягиваю на себя тяжелый шерстяной свитер. Мужской, разумеется.
Если надеть под него джинсы, получится идеальный комплект грибника: тепло и не марко.
Смотрю в зеркало и вижу чистый антисекс. В сочетании с изможденным лицом еще и намек на чахотку.
Надеваю очки. Снимаю очки. Разницы нет, выгляжу одинаково плохо, без них разве что сама не замечаю этого ужаса: все предметы дальше метра расплываются и двоятся, так что даже собственное отражение кажется чьей-то уродливой тенью.
А я хочу быть красивой. Всегда, но сегодня особенно остро, словно красота это единственный щит между мной и той ужасной реальностью, в которой приходится выживать.
Каждый день я встаю на час раньше, чтобы собраться. Чтобы сделать укладку, макияж, накрасить коротко остриженные ногти лаком. Цепляюсь за все это, потому что знаю: если однажды перестану, если решу ничего не делать, и выключу будильник, чтобы подольше поспать… значит я сдалась.
Но сдаваться нельзя. Хотя бы не сегодня. Пересчитываю деньги из шкатулки: новенькие, только из банкомата, хрустят.
Пятьсот… тысяча… полторы… две.
Совсем не много. Но на такси хватит и половины, а остальное спрячу обратно – мой стратегический запас на черный день.
В эту секунду я почти счастлива. Раз можно не морозить пятую точку в метро, надену ту фантастическую юбку. Она летняя. И старая, мне ее покупал Виктор, когда мы еще жили вместе… когда я жила у него.