Тебе ведь хорошо?
Мне казалось, мы строим отношения, пока он ставил эксперименты над моим телом и над моей психикой. И когда я, наконец, поняла, что в своем желании подчинять он зашел слишком далеко, в моем справочнике не осталось ни одного человека, к кому бы я могла обратиться.
Меня отчислили из университета.
- Зачем диплом такой умной куколке? Те старые придурки ничему тебя не научат.
Обо мне забыли все одноклассники.
- Кучка неудачников, куколка. Не трать на них свое время.
Пропали, разъехались, вышли замуж подруги.
- Куколка, они научат тебя чему-то плохому. Зачем тебе еще кто-то, когда есть я, разве нам не хорошо вместе? Неужели ты хочешь разделить наше счастье еще с кем-то?
Осталась только моя мать, но что могла пожилая пенсионерка против того, кто вхож в любой дом нашего города?
И когда мне стало по-настоящему плохо, когда Виктор понял, что его власть надо мной безгранична, когда его любимая игрушка окончательно сломалось, мне уже никто не помог.
1.1
- О чем мечтаешь?
Голос Егора врывается в сознание, сметает мысли, путает их и оставляет меня одну посреди этого разрушенного домика из карт.
О чем мечтаю?! Не помню… Все мое внимание сосредоточено на мужчине в спальне. Егор красивый. Не слишком, если сравнивать с моделями из журналов, но даже чересчур, если вспомнить, на что рассчитывала я.
Высокий, мускулистый, с четко прорисованными мышцами пресса и сильными руками. Он большой, но рядом с этой мощью нет привычного страха. Почти ни разу за три встречи я не боялась его. И это неправильно?! Это… странно, дико, непривычно?!
Я расслабленная, голая, сижу перед ним абсолютно открытая и… ничего. Егор выглядит хищно, но больше похож на благородного льва, чем на голодную гиену, которая кинется на любого слабого. Сейчас же, после душа, когда на коже блестят капли воды, темные волосы взлохмачены, а взгляд расслабленно блуждает по моему лицу, Егор не лев. Котенок.
- Останешься на ночь?
Он спрашивает так, словно это уже не вопрос.
Киваю и повторяю за ним:
- Я останусь на ночь.
У меня были другие планы. И на этот вечер и на эту жизнь, но я встретила Егора и теперь соглашусь со всем, что он попросит.
И если он прикажет выйти голой на балкон и попрыгать на одной ножке, я только уточню:
- На какой именно, на правой или левой?
И сделаю. Потому что меня так приучили.
- Я хочу знать, о чем ты думаешь, - он ложится сверху, наваливается всем телом, так что мне уже не убежать. Мои глаза мечутся по его лицу, пока не натыкаются на хитрый, все понимающий взгляд и я понимаю, что врать бесполезно.
- Размышляю о том, какие у нас могут быть взаимоотношения, - обтекаемый ответ не есть ложь.
Он мягко поглаживает мое бедро, и нежность этих прикосновений притупляет интуицию. А вдруг, он хороший? Вдруг это не просто секс, а отношения, в которых мне может быть не просто тепло? Сегодня впервые за долгие месяцы я согрелась.
- А какие отношения со мной ты ожидаешь? – мурлычет прямо на ухо.
«Никакие», - кричат мои инстинкты.
- Никакие, - еле слышно выдыхаю я.
Егор замолкает. Рука его замирает, не доведя узор до конца, все это время он рисовал восьмерки. Или бесконечность. Я с ужасом жду, что произойдет дальше, внутренне содрогаясь от предчувствия беды.
Он поднимается на локте, и я пытаюсь отодвинуться, но Егор только крепче прижимает меня к матрацу. Придавливает, так что уже не вырваться.
- И почему же?
Молчу. Физически не могу рассказать правду. Просто надеюсь на то, что Егору надоест эта странная игра, и он меня отпустит. А лучше прогонит, потому что я уже не уверена, что смогу уйти.
- На том сайте тебе писало много мужчин, - он тяжело сглатывает, прежде чем продолжить, - я не хочу, чтобы ты с ними встречалась. Это понятно?
- Вполне.
- Отлично, рад, что в этом вопросе мы достигли взаимопонимания. Думаю, нам обоим будет удобно, если пока ты ограничишься только мною.
Вроде все слова знакомы, но смысл их бессовестно ускользает от меня. Где-то в наших ногах вибрирует, а потом звонит телефон, судя по мелодии не мой. Я облегченно выдыхаю. Сейчас Егор ответит, а у меня появится несколько минут, на то чтобы сообразить, о чем он…
- Так что? – он даже не двигается с места.
- Тебе звонят, - мягко нажимаю ему на грудь, но он убирает мои руки. Нависает скалой сверху, и в глазах его уже нет прежней расслабленности. Собран и напряжен.