- Не надо тут ресницами хлопать, чай не кукла! Все равно ты же первая и попадешь под сокращение, если нас перекупят. Золотых писичек тут держат!
- Кроме вашей, - тихо цежу я.
Надо было промолчать, стерпеть, но я уже не могу.
- Что ты сказала?! - Гиена хищно скалится, обнажая желтые зубы.
Ну вот, она меня услышала и теперь точно вытурит с работы! Сейчас это будет по крайней мере за дело.
Я выпрямляю спину и хочу повторить все, что думаю об этом журнале, глядя начальнице прямо в глаза, как вдруг мне на плечи ложатся чьи-то руки.
- Ольга Юрьевна, это топ самых молодых дизайнеров под раздачу попал? Так Ира тут не при чем, я статью переверстывала и по ошибке старую правку вставила. Лика, с твоими глазами бриллианты в ломбарде оценивать, молодец, что нашла. Возьми с полки пирожок, если потолстеть не боишься.
В кабинете воцаряется нездоровая тишина. Начальница прожигает меня взглядом: грудь вздымается, глаза горят, из носа разве что пар не валит.
Я смотрю в ответ, но совсем иначе. Понимаю, что мне уже все равно, что будет дальше.
Странная смесь апатии и страха.
Вера сжимает меня за руку, словно умоляет молчать.
И я молчу. Потому что знаю, что это действительно моя ошибка, и никто не менял старую и новую версию корректуры.
- Работайте, - наконец бросает Ольга Юрьевна. Ее каблуки звонко чиркают о плитку, но перед тем как уйти, она бросает: - Я тебе, Ира, все сказала! Подумай об этом!
Меня до сих пор потряхивает. Чувствую себя так, будто пережила сильнейшую турбулентность – сердце колотится, уши заложило и хочется пить.
Иду в туалет и с остервенением мою руки. Намыливаю и смываю. Намыливаю и смываю. Смотрю, как розовая пенка обволакивает пальцы и тру их с тщательностью хирурга перед операцией. Счищаю с кожи всю эту гадость!
Сейчас нужно возвращаться в офис. Смотреть на лица своих коллег, всех тех, кого я, кажется, ненавижу.
Две ошибки. И они даже не попали в печать! Всего две маленькие ошибки!!!
Если бы я пропустила еще запятую или взяла больничный, то меня бы расстреляли, такие тут порядки.
Я хочу домой, к маме и Саше. Печь печенье, наряжать елку, греться под одеялом. Но все это такая далекая мечта, что даже встретить британскую королеву кажется мне реальнее.
Слышу чьи-то шаги. Тяжелые, как мужские. Дверь открывается и на порог вваливается Вера. Красные щеки пылают с мороза, красная шапка криво поехала на макушке.
- Плачешь что ли?
Машу головой. Не по такому поводу.
- Спасибо, Вер, ты меня спасла. Тебя теперь премии лишат?
- Херня! Я у них и фотограф и верстальщик на одну ставку, так что меня даже уволить не могут.
- А меня могут.
- И что?
- Здесь страховка хорошая, больше такой нигде нет
- И зачем тебе эта страховка? – Вера зло усмехается. - Прививку от гриппа ставить? Никого эти ваши прививки и страховки не спасли!
Выключаю кран. Возможно, из-за шума воды я не слышу ее слов и не совсем понимаю, о чем она.
Смотрю на Веру, но вижу в ее лице наивную глупость подростка. Этот отчаянный нигилизм человека, который знает о жизни все. Вот вообще все, но только в теории.
А на самом деле жизнь совсем другая. И разная, она у всех разная!
1.1
Мне вот необходима эта работа и эта страховка. Мы только начали лечить Саше зубы, случай сложный, несколько пломб и пульпит, делали под наркозом. Один зубик нарастили, чтобы не вырывать. Потому что иначе может поплыть вся челюсть, десны мягкие, до коренных далеко. А если запустить, начнутся проблемы с желудком, а потом и осанкой. В государственных клиниках ответ один: рвите, а потом разберемся. По крайней мере, у нас в городе так. Зато в частной расписали схему лечения, пригласили специалиста со стороны, сделали все так, что Саша даже испугаться не успела – и все это за счет моей страховки!!!
После Нового Года поставим коронки и сделаем ей курс массажа, как раз, чтоб перед школой. Мамочке сердце проверим, и операцию по гинекологии тоже надо, она все откладывает. А это очень, очень дорого! Я сама ни за что не потяну, и не уверена, что мне дадут кредит. А здесь все готово! Бери и пользуйся! Так что спасает, некоторых очень спасает эта дурацкая страховка!
Но всего этого не объяснишь избалованной талантливой девочке в красной шапке. А даже если – не поймет.
Выключаю воду и произношу:
- Вер, все равно спасибо. Ты единственная заступилась, не побоялась, что тебя уволят. Не знаю, что сказать, ты повела себя очень по-человечески. Не уверена, что на твоем месте поступила бы так же.