- Ирина, я знаю дом, в котором ты живешь, не заставляй меня обойти все этажи, поверь, я сделаю это.
Я верю. Он сделает. Закрываю лицо руками и шепчу, внутренне злясь на саму себя – глупая, глупая, глупая Ира! Но спорить с ним так сложно, а покориться так хочется. И я сдаюсь так быстро, что мне за себя даже стыдно.
- Двести двадцать первая.
- Как у Шерлок Холмса, я запомню.
Он отключается, а я ещё долго не могу прийти в себя.
Зачем я все-таки сказала ему свой адрес? Зачем согласилась на эти встречи? Зачем вообще поехала с ним в отель?
Виновата, кругом я виновата!!!
В темноте привыкший взгляд цепляет убогие детали: полированный шкаф-гроб, такие были в каждом доме. Оторванный кусок обоев. На его место хозяин приклеил другие. Горошки посреди цветочной поляны, какое убожество!
На полу раскиданы вещи: я на ходу стягивала одежду, чтобы скорее раздеться, выпить жаропонижающее и заснуть. И теперь лифчик валялся на кресле, кардиган на полу, юбка в коридоре. Господи, теперь он подумает, что я неряха!
А на кухне не помытая чашка. И кастрюля от гречки замачивается. Уже второй день как.
И в ванной, Божечки, в ванной косметика! И раковину нужно оттереть от следов пасты и вечной ржавчины, такой же древней как шумерская цивилизация.
Все вокруг меня пропитано нищетой и убогостью. И если это увидит Егор, он никогда больше не захочет общаться со мной. А он и не должен. Он прекратил эти отношения, оценив их в двадцать тысяч рублей. И когда Егор приедет, я найду силы и прогоню его. Ну, зачем я сказала свой адрес?!
Как у Шерлока Холмса.
А как у Шерлока Холмса?
Мысль стала утекать куда-то совсем в другое русло. Я напрягаюсь, чтобы вспомнить о том, что сюда едет Егор. Что нужно встать, чтобы отмыть эту чертову кастрюлю и проветрить квартиру, вытравить из нее наконец всю сырость и подвальную гниль! Чтобы сделать хоть что-то!
Но вместо этого дохожу до коридора и открываю замок. У меня нет домофона и звонка, а просто стук в дверь я не услышу.
Опускаюсь на колени, чувствуя, как из проема веет прохладой. Свежий воздух приятно ласкает кожу, я откидываю голову назад, упираюсь спиной в стену, и вижу перед собой Миссис Ватсон. Сейчас она принесет нам чай. Чай с английскими булочками.
- Спасибо.
Я тянусь за фарфоровой чашечкой и…засыпаю.
1.2
Меня будят шаги. Около лица прохаживают грубые ботинки на толстой подошве. Некто заходит вглубь комнаты, возвращается и останавливается в коридоре, прямо напротив моих глаз.
- Вот я и нашел тебя, Ириска. Неужели, думала, что убежишь?
Он садится на корточки и гладит меня по волосам, гладит долго и даже не убирает руку, когда меня выворачивает наизнанку. Тело содрогается пустым спазмом – мне больше нечем рвать.
Вытираю рот и поднимаю взгляд. Хочу посмотреть на Виктора, прежде чем он меня, наконец, убьет. Но вместо ненавистного лица вижу черную, непроглядную мглу.
Сильные руки подхватывает меня, прижимают к себе. Сопротивляться бесполезно. Не могу думать ни о чем, я уже в его власти. Меня, словно кокон окружает эта аура силы, жесткости, любви, ведь я конечно же любила Виктора. И это было взаимно, иначе он бы не держал меня так долго.
В нос ударяет запах парфюма: шоколад и что-то древесное. Нет. Здесь что-то не так. Виктор пах иначе, слишком сладко, слишком... безопасно и именно это ощущение меня в итоге сгубило. Нежный, мальчишеский запах, обаятельная улыбка, кудри - когда я увидела Виктора впервые, подумала, что конкурс помог мне встретиться с ангелом. Оказалось, наоборот.
- Не трогай, - пытаюсь закричать, но сил хватает только на хрип. Господи, как жалок мой голос!
Это еще больше раззадорит моего врага.
Пытаюсь, но не могу оттолкнуть его. Не могу убежать. Не могу открыть глаза и, наконец, посмотреть монстру в лицо.
Не могу, не могу, не могу!!!
- Не трогай!
На этот раз получается громче, но меня все равно никто не услышит. Соседям плевать, что там за стеной, даже если меня начнут убивать. Со двора доносятся детские голоса, но чем мне помогут дети? Дети... Господи, там на столе фото Сашки! Там моя девочка!!!
Спину касается мокрая простыня - Виктор опрокидывает меня на диван и прижимает к матрасу, фиксируя положение.
Сейчас мне будет больно. И стыдно. И сладко. И я никак не смогу остановить это безумие, которое продолжится, пока ему не надоест. Мы это уже проходили.
От того что я знаю все, что произойдет дальше, мне не становится менее страшно. Наоборот, ужас шаровой молнией проносится по телу, посылая в каждую клеточку болезненный разряд. Сердце стучит с запредельной скоростью. Удар за ударом. Как ток, как падение с моста в ледяную воду, как смерть!