- Лучше сейчас. Пока…пока я еще в состоянии думать. Так зачем ты вернулся?
- За тобой.
- Что?
- Что?
Она растерянно моргает и поворачивается ушком ко мне, будто боится, что ей послышалось что-то другое.
Но нет, котенок, ты все услышала верно.
1.2
Я не жду, пока Ира придет в себя. Мягко стискиваю ее в объятиях и опускаю на пол. От нежности и невозможности проявить ее в полной мере зубы сводит. Я хочу прижать к себе эту дурочку и целовать ее до саднящих губ, но понимаю, что так сделаю только хуже. И потому прикрываю эту животную жажду заботой:
- Пойдем, я тебя искупаю.
- Да, но…
- Без «но», котенок. Мы потом поговорим. Когда ты будешь чистой, сытой и счастливой.
Придерживаю ладонями ее бедра и веду вперед.
Не смотря на борьбу, отразившуюся на ее лице, Ира подчиняется. Идет в ванну, и смиренно ждет, пока я вылью полбутылки шампуня в еле теплую воду. Жидкая химозная пена не тянет на SPA, но хоть немного скрашивает картинку. Это отвлечет нас от сколотой в углах плитки и потеков на стене.
За спиной шелестит ткань, футболка падает мне на ступни, накрывая их. Оборачиваюсь и смотрю на Иру. Жадно впитываю все, все до последней черточки. Чтобы запомнить и представлять, как представлял все дни, что она не была со мной.
Когда я сорвался с работы и пролетел через всю Москву, чтобы узнать, как она. Когда пропустил все красные светофоры, будто их нет вовсе. Когда поднял на уши маму и брата, чтобы найти частную скорую.
И только тогда до меня дурака дошло: это уже не про секс.
Просто иметь эту женщину недостаточно, теперь я хочу обладать ею. Баловать, защищать, заботиться.
- Никогда больше не пугай меня так, поняла? – Кивает. – Врачи сказали, что ты ничего не жрешь и не спишь, это так? – И снова кивает, не замечая, что я начинаю злиться. – Так бы и выпорол! Как маленькая, ей Богу. Тебя нельзя оставлять одной, нужно все время контролировать!
В ответ Ира нервно кривит рот.
Блять, да почему же ты опять молчишь! И почему смотришь так, что живот продирает дрожью!
Я опускаюсь перед ней на колени, прямиком на холодный пол и по хер, что намокнут брюки. Хочу прижимать к себе Иру, ловить губами ее вздохи, чувствовать следы ноготков у себя на спине и то, как крепко она сжимает ногами мои бедра, но…нет.
Если я сейчас не коснусь ее, не увижу искры в ее ведьмовских глазах, не зажгусь вслед за ней, то просто сойду с ума. Это купание кажется самой идиотской в мире идеей, потому что теперь нас разделяет неестественно крохотная ванна. Я как великан в кукольном домике и не помещусь туда, даже если смогу сложиться втрое.
- Это малосемейка, - улыбается Ира, - тут все очень крохотное, Егор. Тем более санузлы.
Ее голос успокаивает нервы, и я улыбаюсь в ответ:
- Малосемейка?! То есть люди здесь способны думать о семье? - Говорю я, не сводя взгляда с ее губ. После болезни они кажутся сухими и обветренными, так, что хочется пройтись по ним языком. - По-моему, такая квартира лучший в мире контрацептив. Здесь же… нельзя заниматься сексом.
- Да? – Ира картинно поднимает брови, и кивает куда-то вниз, - тогда у тебя проблемы с реакциями, Егор.
Смотрю туда, куда и она. Ну да, заметный бугор в штанах. Но встал у меня на Иркины сиськи, такие роскошные, что я даже перестал замечать убожество этой ванной. Квартира выглядит так, что… добровольно я сюда не вернусь.
Ира пока еще смеется, но поймав мой взгляд, вдруг замолкает. Зрачки расширяются как под дозой, и в этой ртутной черноте я вижу собственное отражение.
- А теперь зажмурься и получи удовольствие, - шепчу в ее сомкнутые губы.
Она подчиняется, откидывается назад, на всякий случай, придерживаясь бортиков. Я намыливаю мочалку, но, кажется, ее ткань только травмирует нежную кожу. А потому набираю побольше пены и мою ее руками. Сначала растираю пальцами спину. Прохожусь вдоль позвоночника, еле задевая ребра. Иры наклоняется вбок и прячет за волосами улыбку:
- Ты боишься щекотки? Значит ревнивая?
- Очень…ох, - выдыхает, когда я перехватываю свободной рукой тугое полушарие груди. Соски подрагивают на поверхности воды, но до них не дотянуться губами и потому я даю волю пальцам. Слегка пощипываю и оттягиваю на себя, пощипываю и…
- Оооо, - стонет Ира.
Блять, какая же она податливая, и как мне не хватало этой мягкости. Она закипает и плавится, как золотой слиток, и при желании из нее можно вылить все, что угодно. Создать настоящую драгоценность. Вот только пока мне нравится так, как есть. Заводит и торкает именно она, а не искусственно вылепленная реплика.