Подняв голову, она пустым взглядом скользнула по лицу Снейпа и буднично сообщила:
— Если возникнет необходимость, я проведу ритуал пленения и запру в себе душу Волдеморта.
После, поднявшись, она стремительно подхватила сумку и вышла из библиотеки, не слушая, как друг зовёт её, шокированный подобным решением.
Лина почти бежала по коридору, не разбирая дороги, пытаясь остудить пылающие щёки. Голова пульсировала, мысли метались, как потревоженные мыши, а пальцы судорожно сжимались на ручке ученической сумки. Поймать душу Волдеморта, связать, чтобы он не мог никуда деться. День за днём, каждую минуту слышать его, ощущать где-то в себе, не позволяя вырваться, навредить кому-то. Ужасное решение. Самое логичное решение из возможных.
Она не сомневалась, что сможет, справится с чужой личностью, ей хватит силы и зрелости удержать чудовище в клетке до конца жизни… и, если понадобится, — повторить это в следующих.
Оказавшись на вершине Астрономической башни, Лина резко и часто дышала, ощущая на лице резкие порывы ледяного ветра, который стегал кожу, вызывая слёзы из глаз. Или слёзы были там раньше, а ветер просто пролетал мимо, подхватывая и унося на крыльях солоноватые капельки.
Шумно топоча, на каменную площадку выскочил Северус. Конечно, как и положено лучшему другу, он способен найти её где угодно.
— Лилс! Как? Что ты задумала? Мерлин!
Он казался совсем юным, растерянным и испуганным, не желая верить в намерения своей подруги. И, глядя на него, Лина только сильнее укреплялась в своём решении. Он всегда бросался на выручку, пытаясь закрыть собой, но теперь и сама она сможет его защитить. Не позволит своему дорогому человеку пострадать. Как бы ни было тяжело, больно и жутко.
Тело била дрожь. Опершись о парапет, Лина поникла, ссутулилась, рассматривая свои руки, и призналась откровенно:
— Мне страшно, Сев. Я боюсь за себя, за тебя, за наших близких. Ты ещё не видел всего того, что произойдёт потом, но поверь, это очень страшно. Никто не мог чувствовать себя в безопасности, маги и маглы гибли семьями… до нас добрались за океаном! Я не хочу, чтобы этот ужас повторился. Поэтому делаю сейчас то, что делаю. Я такая трусиха… И от страха кидаюсь в любые крайности, собираюсь поступать ещё хуже…
Северус нерешительно обнял подругу за плечи.
— Ты же знаешь, что это опасно, ты погубишь себя, и я этого не одобряю. Но также понимаю, что ты уже не передумаешь… — Лина отрицательно мотнула головой, позволяя слезам скатываться по щекам и носу. Северус протянул ей платок. — Раз так, напомню тебе — даже если мне это не по душе, я все равно останусь рядом и буду поддерживать тебя… до конца.
— Правду говорят — женщины доводят до беды, — пробормотала Лина, благодарно потираясь щекой о его руку и принимая платок.
— Женщины только показывают дорогу, мужчины идут по этому пути сами, — разумно возразил Северус, и Лина, фыркнув, обняла его, прижимаясь к такой знакомой груди, вдыхая такой знакомый запах. Как в прошлой жизни, так и в этой было у неё одно надёжное место, неизменное, то, что служило якорем, позволяя ощущать себя дома, — вот эти объятия любящего человека, которые останутся таковыми, сколько бы раз она ни перерождалась.
— Ты же в курсе, что я тебя люблю? — поинтересовалась Лина, не размыкая рук. Возле уха послышалось ответное хмыканье:
— У меня возникала подобная мысль, но я правда рад услышать это лично.
— Даже в такие моменты не можешь не выпендриваться, — мягко попеняла Лина, не поднимая головы и улыбаясь ему в плечо. Она знала, если поднимет глаза, увидит и тощие ключицы, и багровеющие от смущения уши, но вот эта ирония напоминала того, взрослого Северуса, на пятнадцать лет старше, родного и знакомого до последней родинки. Поддавшись иллюзии, Лина позволила себе ещё несколько минут стоять, представляя, что не было прошлой смерти, и всё осталось, как прежде: они оба взрослые, опытные и счастливые, занятые интересными исследованиями, а не попытками убить самого великого Светлого мага и не менее великого Тёмного мага своего времени.
Наваждение схлынуло, Лина разомкнула объятия и с лёгкой печалью взглянула в такое молодое лицо. Вот ведь парадокс, перед ней был всё тот же человек, которого она знала, но эта пропасть размером в пятнадцать лет накладывала свой отпечаток, заставляя искать и сравнивать. Уловив её выражение, Северус внезапно грустно усмехнулся: