Но "подарочки" от Волдеморта не закончились — сам дом, развалившись на части, обратился големами-рыцарями, похожими на тех, что оживляла Макгонагалл. Но эти были раза в три больше и намного мобильнее. В руках у них были мечи, образованные из медной черепицы, и пользовались рыцари ими умело.
Поле битвы моментально стало тесным, напоминая центр гигантской мясорубки. Аврорские артефакты, воровские штучки, гадости, купленные на темном рынке, — всё пошло в ход, воздействуя на врагов живых, неживых и условно живых. Даже сильный артефакт против единичного заклятия висел пустым, его Лина использовала, когда попала под удар голема-великана.
У Лины осталась одна палочка, и она почти добралась до остова бывшего дома, где в последний раз заметила Волдеморта. Големов ценой огромных усилий удалось разрушить, но инферналов оказалось слишком много, и девушка поняла, что выдыхается.
Она отвлеклась буквально на миг, отражая сдвоенную атаку, и ощутила, как палочка ломается в руке под зубами очередного умертвия. Это конец. Но все замерло. Мертвецы застыли статуями, в воздухе повисла тишина, а Волдеморт оказался рядом, всего в двух шагах, держа буквально на кончиках пальцев жизнь Лины.
— Лили… Теперь мы можем поговорить…
Он наклонил голову, оценивая её внешний вид, и улыбнулся, хотя взгляд его оставался змеиным, пустым и ненавидящим:
— Твои навыки вызывают восхищение. Мои лучшие боевики полегли бы здесь, а ты так долго продержалась…
— Было, ради чего стараться… Очень хотелось отнять у тебя моего парня.
Волдеморт приподнял брови в удивлении:
— О чем ты? Он же давно умер. Я убил его тогда, возле хижины Гонтов, а после занял его тело… Или скорбь повредила твой рассудок?
— Ты же сам знаешь, что это неправда, пока здесь у меня бьется два сердца, Северус жив. И то, что я до сих пор ощущаю его любовь, только доказывает, что ты не так уж сильно его контролируешь!
— Какой прелестный самообман…
— Только эта любовь и помогла мне сохранить свою крышу относительно целой. Нет, я, конечно, порядком тронулась, но никогда не переставала верить в него. Я знаю, Сев, ты ещё там, ты сильный и сможешь выпихнуть из себя эту пакость!
— Даже если призрак твоего дружка ещё где-то маячит, что ты мне сделаешь без палочки? Я убью тебя, и в следующий раз обязательно доломаю! Ты на своей шкуре узнаешь, каким бывает гнев лорда Волдеморта!
Том разъярился, глаза его налились краснотой, но Лина ощутила тепло, которое по мере её слов только усиливалось. Она сжала кулаки, посылая в ответ свои эмоции — живи, борись, я знаю, что ты там, я верю в тебя, я люблю тебя…
Пришла пора использовать последний козырь, и она послала отчаянный зов. Медленно, ужасно медленно, секунды две, в её руке материализовывалась Бузинная палочка. Все эти жизни она слышала зов, но не откликалась, даже не давала Волдеморту понять, что связь существует, а сам он, очевидно, не мог её слышать. С палочкой через Лину была связана душа Северуса, а не Тома.
Моментально узнав палочку Дамблдора, Волдеморт оскалился:
— Что? Откуда она взялась? Так не бывает! Нельзя трансфигурировать волшебную палочку! Да и что ты можешь сделать против меня чужой? Или милый Альбус тоже рядом, сидит под кустом, пока ты воюешь?
— Дорогуша, ты немного не в курсе. Это моя. — Она хмыкнула, крепко сжимая в ладони своё чудовище, которое едва не вибрировало от желания убивать. — И насчёт того, что невозможно… Это палочка Смерти, а Смерть через двери не ходит. Время, пространство, расстояния — для Смерти это несущественно, и то же касается её Даров…
— Это что — Старшая палочка? Легендарная Бузинная палочка? Она была у Дамблдора?!
— А до того у Гриндевальда. Но в одной из прошлых жизней я сама забрала палочку из мертвых рук Альбуса, и теперь она моя.
— Но если я смогу тебя одолеть, палочка станет моей, — почти счастливо улыбнулся Волдеморт, тут же посылая в Лину целый сноп заклинаний. Он действительно был очень хорош, силен, искусен, полон магических сил. Но Лина топталась по месиву мертвых тел, энергия смерти буквально звенела в воздухе, мощная, могучая, напитывая этой энергией Палочку и её владелицу. Кроме того, она могла поручиться, что временами Том начал ошибаться. То спотыкался на ходу, то рука его дергалась, посылая заклинание в другом направлении. Теперь пришла пора Лине улыбаться, и она танцевала, будто снова оказалась в объятиях любимых рук, порхала, как учил её наставник, била без промаха, вспоминая стычки на улицах магических городов. Палочка высасывала энергию смерти из пропитанной скверной почвы, из тел инферналов, которые валились на землю, превращаясь в полуразложившиеся останки, и заклинания становились только мощнее. Теперь Бузинная палочка не пыталась бунтовать, она оказалась в своей стихии, в руках очень темной, очень сильной и очень злой ведьмы. И Том в какой-то момент пропустил удар, упал на колени, поднимая руки: