Что же происходило всё это время внутри паромобиля? В горячке боя некогда было рассуждать о целесообразности или нецелесообразности расходования сил. К большому сожалению астральщицы, «игра на нервах» оказалась совершенно недостаточной.
Топот, вопли и звуки ударов приблизились. Затем за двумя случайными свидетелями началась суетливая погоня вокруг паромобиля, перемежающаяся потасовкой и сменой направления движения. Из нападающих больше никто не стоял на месте, а по бегущим невозможно было выстроить точку приложения воздействия. Так что Варамис оставила попытки выцепить магией ещё кого-нибудь, спешно сползла на пол и там уже раскрыла чемодан в поисках того, что могло бы пригодиться.
Удар по капоту, бег наискось по крыше, салон содрогнулся от чьего-то впечатанного в дверь тела…
«А накрепко запереться в паромобиле вообще реально?» - спохватилась женщина, широким жестом мазнула рукой по двери, - «По крайней мере, на каждой дверце есть ручки-скобы. Что мне сгодится? Пояс? Широкая лента со шляпки? Срочно связываем их между собой».
Задуманное было сделано так быстро, словно Варамис всю жизнь только и вязала узлы в каком-нибудь искусстве макраме. Заглянувший в боковое окно бандит на секунду замер, встретившись взглядом с целительницей.
«Это последнее, что ты увидел сегодня, лиарец», - с лёгким сожалением подумала она, вскидывая руку и направляя удар по зрительным нервам заглянувшего.
Человек пошатнулся, зацепился ногой за ногу и с криком повалился спиной вперед на мостовую. Если Вейлин, заходящий на очередной круг, ещё как-то успел среагировать и перепрыгнул через упавшего, то преследователи успели по нему знатно потоптаться.
И ведь, что обидно, в таком скорее отсутствии, чем присутствии освещения, пузырьки с препаратами нормально не рассмотришь! Ориентироваться по порядку их расположения и форме – то ещё удовольствие. Ситуация – глупее не придумаешь. Благо, склянка с едким растворителем уже найдена, ох и не поздоровится первому ворвавшемуся в салон.
Кто-то дернул пару раз за внешнюю ручку двери, и женщина обернулась. Хорошо, что внутренние ручки-скобы уже были накрепко связаны между собой. Но затем попытки войти прервал глухой звук удара и возмущённый крик перевозчика «Руки прочь от мобиля! Не пущу!». Звук падения тела сменился топотом, гоготом. Крики «Ага, попался!», «Ну всё, добегался!» и сошедшее на панику «Н-не подходи-и-и!» Варамис тоже услышала.
А затем голоса бандитов у двери зазвучали торжествующе, в них очень быстро потонул крик боли, сменяясь хрипом. И астральщица поняла: сейчас или никогда. При этом сил хватит только на одно полноценное воздействие. На одно из трёх.
В ближайшие мгновения увеличить число калек за счёт тех, кто замер и с упоением смотрит на расправу.
Чуть попозже увеличить число трупов за счет тех, кто попадётся под руку свеженького зомби.
Или же…
Женщина подхватила пузырек с парализатором. В граммах не отмеришь, да и не до весов сейчас, но по расчетам половина остатка должна соответствовать нужной массе… Лучше уж так, чем вырубать саму себя сильным заклинанием, что неизбежно привлечёт к персоне Варьи Иглежской ненужное ей внимание местных. Глоток противной жидкости – и Варамис в два шага оказалась у двери, рухнула на колени, прижала ладони к металлу, вычисляя, что расстояния для первоначального воздействия хватает. Едва-едва, но хватает же! Ещё миг – и целительница закрыла глаза, настроилась на своё основное ремесло.
В тот момент ей не зрение требовалось, а точная и быстрая работа по магическим связкам мира. Выбить пациента из сознания до того, как это сделает болевой шок. Остановить выдох, чтобы в его лёгких осталось побольше воздуха. Перекрыть смертельно опасные раны, настроить и начать целительство… А ещё - надеяться на то, что бандитам быстро надоест пинать бездыханное тело, неподвижно валяющееся кулём. Пульс проверять они вряд ли станут.
А вот по поводу резерва для повышенной скорости и точности действий Варамис пришлось позаботиться дополнительно…
«Мы вытащим его, Асилмис, если будем действовать заодно! Выручи меня! Очень нужно помочь, понимаешь?»
Слабое свечение возникло вокруг фигуры астральщицы. Её глаза открылись, но теперь белок у них был черного цвета, а радужка – светлого.