Это совершенно другая наука. Вы читаете книгу. Чтение линейно: от одного слова вы передвигаетесь к другому, от другого к следующему, вы продолжаете передвигаться по линии. Вы возможно никогда не замечали, что разные страны используют разные способы записи. Англичане пишут слева на право, потому что английский — технический язык, не слишком поэтичный, мужской язык, не женский. Урду, арабский пишутся справа налево. Они более поэтичны, потому что левая сторона — поэзия, а правая — математика, правая сторона — мужская, а левая — женская.
Китайцы пишут сверху вниз, не слева на право, не справа налево, но сверху вниз, потому что китайцы развивались через идеологию конфуцианства. Конфуций говорит: «Середина — вот цель, середина — золото, золотая суть». Поэтому они не движутся ни справа налево, ни слева направо. Они движутся: сверху вниз. Это середина: сверху вниз, ни мужчина, ни женщина.
Английский язык — мужской, урду — женский, вот почему урду такой поэтичный. Ни один язык в мире не равен по поэтичности языку урду. В любом языке вам понадобятся сотни строк, и даже тогда вы не сможете выразить все что хотели. В урду достаточно всего двух линий, они остановят сердце. Он движется справа налево, от мужчины к женщине, женщина в конце.
Во всем мире к Богу относятся как к отцу. Только на Востоке есть несколько религий, которые относятся к Богу как к матери, но только суфии, мусульмане, относятся к Богу как к возлюбленному, не как к матери, но как к возлюбленному. Женщина в конце. От мужчины они направляются к женщине, к женственности, но там присутствует движение.
Китайцы движутся сверху вниз, в глубину. Поэтому китайские символы могут выразить то, что не может выразить ни один другой язык мира, потому что каждый язык линеен, а китайский направлен вглубь. Поэтому если вы читали Лао-Цзы: «Тао те Дзин» в переводе, вы знаете, что все переводы отличаются друг от друга. Если вы прочитаете десять переводов, вы обнаружите, что все переводы отличаются, вы не сможете сказать кто прав, а кто не прав. Потому что китайцы включают столько смысла и глубины, что возможны десять или даже сто значений, открываются все новые и новые значения в глубине.
В Индии говорится, что такие писания как Гита, Веды или Упанишады нельзя читать линейно. Вы должны концентрироваться на каждом слове. Прочитайте слово, потом не двигайтесь, всмотритесь в слово, закройте глаза, ждите, пока вам раскроется смысл. Это совершенно другой способ изучения, поэтому на западе не понимают, как человек изучает Гиту на протяжении всей своей жизни. Это выглядит абсурдным. Если вы прочли раз, то на этом все закончено, с их точки зрения! Для чего вы продолжаете читать Гиту каждый день? Если вы разок ее прочли, к чему вам читать ее каждый день вновь?
Но индусы говорят, что Гита не читается линейно. О каждом слове нужно размышлять со сосредоточенным умом, в каждое слово вам нужно глубоко вглядываться внутрь, настолько глубоко, что исчезает слово и остается тишина. Слово не наполняется смыслом, помните, смысл находится в вас. Слово — просто технический способ, раскрыть смысл, который находится в вас. Поэтому слово — это мантра, или йантра, узор, который поможет вам обрести смысл, который спрятан в вашей душе.
Увидьте разницу. На западе, когда вы что-то читаете, слово имеет значение, на востоке слово не имеет значения, смысл находится в читателе. Слово — просто способ, при помощи которого читатель осознает внутреннее значение, понять внутреннее значение. Слово просто провоцирует ваш взгляд внутрь, так, чтобы внутреннее значение прорвалось через него. Слово нужно забыть и постичь через него внутренний смысл, но вам нужно ждать, ум нуждается в сосредоточении, в концентрации, только тогда внутренний смысл может раскрыться. Поэтому вам нужно читать одно и то же каждый день, но это не одно и то же, потому что вы меняетесь.
Мальчик пятнадцати лет читает Гиту, значение детское, незрелое, юношеское. Допустим, Гиту читает человек тридцати лет, значение будет другое, более романтическое. В это значение будет включен секс, в него будет проецироваться любовь, молодость будет проецировать в это значение молодость. Допустим, Гиту читает человек шестидесяти лет. Он прошел через взлеты и падения жизни, он видел страдания и счастье, он прожил столько. Он будет видеть что-то еще в Гите, в это что-то будет включена смерть, смерть будет присутствовать во всей Гите.
А человек ста лет, для которого даже смерть уже не актуальна, для которого даже смерть стала принятым фактом, не проблемой, кто не боится смерти, но скорее наоборот, даже ждет ее, чтобы высвободить свою душу из клетки своего тела для полета, если он посмотрит в Гиту, это будет совершенно по-другому, теперь значение будет вне жизни, смысл превзойдет смерть.