— Все в порядке… Грег-Гор, зачем же ты скрывал это от меня? — голос его дрожал. — Зачем, Грег-Гор?
Юноши молчали.
— Эх, ты, дракон двуглавый, — Оливула крепко обнял братьев. — Кто открыл вам тайну?
— Мы дневники Ортского обнаружили нечаянно, — объяснил Грег.
— А потом бабку нашу нашли, — продолжил Гор. — Она нам все и рассказала: и про тебя, и про мать с отцом.
— Ладно, ребята, — Белый князь поспешно провел ладонью по щеке. — В таких случаях говорят: лучше поздно, чем никогда.
Посмотрев вокруг, он встретил понимающие доброжелательные лица друзей. И ярче всех сияли большие серые глаза Юльки.
Серафима подробно изложила события, происшедшие за то время, пока Юлия и Оливул выбирались из пещер. Девушка терпеливо дослушала до конца, но после дала полную волю своему негодованию.
— Рамзес заявил, что любит меня? Че-пу-ха! Он только себя любит, и свое мнение! Вы бы его видели, когда нас стало затягивать в черноту. Он ни о чем, кроме своей драгоценной персоны, и не думал в тот момент. А видочек у него при этом был — как будто после кошмара прочухался!
— Рамзес был человеком, — вступились близнецы. — Человек, обычный мирянин, не может выжить в Пути, если рядом нет внемиренца.
— Подождите, — остановил Оливул, — вы только что утверждали, будто неизвестный экзистор завладел Виктором и использовал его в своих целях — в частности, для того чтобы выследить меня.
— Есть еще одна деталь, Оливул, — сказала Серафима. — Для тебя не секрет, что я сенсор. Так вот, вопреки воле Виктора я все же проникла в его сознание вчера днем.
— И?
— Оно было пусто. Да, абсолютно пусто: ни единого образа его мозг не порождал. Из этого я заключила, что в тот момент Виктор был не человеком, а искусственным созданием экзистора.
Оливул ударил пальцами по подлокотнику кресла.
— Черт возьми. Значит, настоящий Виктор Рамзес погиб.
— Когда? — Юлька повернулась к другу. — На что угодно могу поспорить: в момент катапультирования он являлся самим собой!
— Если бы он «являлся самим собой», — передразнил Данила, — он бы не поперся ночью под шквальным ветром тебя искать. И уж точно не взял бы с собой Ваську.
— Все объяснимо, — вздохнул Бер-Росс. — Сначала экзистор просто наложил образ на живого человека и заставил его жить по своим правилам. Как источник бесперебойной энергии он использовал Лога, который стал связующим звеном между Миром старого Экзистедера и тем Миром, где мы сейчас находимся. В какой-то момент Рамзес погиб. Возможно, это случилось при неудачном приземлении с катапульты.
— Почему же экзистор не уберег его? — спросил Грег, и Гор молча присоединился к вопросу.
— Он не смог этого сделать. Моя энергия преобладала, и любую Игру я бы заметил. Он выпустил Виктора, когда вы подлетали к зоне моего Экзистедера, — Оливул посмотрел на Юльку, — поэтому тебе и показалось, что пилот очнулся от кошмара. А после гибели человека, экзистору ничего не оставалось, как состряпать пустой образ и вести его самому. С вами был не Виктор Рамзес, а некто другой.
— Донай! — вскричали близнецы на сей раз вместе.
Оливул поморщился.
— Донай не умеет работать с Экзистедером, у него недостаточно пока сил, чтобы подчинить себе энергию Созидания. Могу предположить, что экзистор пытался заставить вас поверить будто он — Донай.
— И все же, Оливул, — юноши не отступали, — Экзистедером руководил твой… наш кузен. Ведь если бы ты сам столкнулся с его работой, ты бы узнал его?
— Да, с большой вероятностью.
— Вот и мы узнали! Это был Донай.
Азарт, с которым говорили юноши, вызвал улыбку у Белого князя.
— Я встречался с его потоком трижды, — сказал он; Грег и Гор удрученно умолкли, а брат продолжал: — Не хочу настаивать — я, конечно, могу ошибаться. Однако тогда придется допустить, что Донай потерял самолюбие и добровольно настроил сам себя в резонанс с чужим Экзистедером, фактически отдав ему и свои силы, и свою волю. Согласитесь, это маловероятно, тем более остается нераскрытым ключевой вопрос — ради чего?
— Ты же его конкурент на пути к княжескому Жезлу! — напомнила Юлька.
— Пустое! Я уже говорил тебе — Жезл не играет никакой роли. Я знаю Доная много лет, с его ранней юности. Он стремился к независимости, но никогда — к княжеской власти. Из-за чрезмерно натянутых отношений с отцом он ненавидел наш Мир, а иногда мне казалось, что он презирает внемиренцев вообще.
Серафима встрепенулась.
— Всех внемиренцев вообще? Почему?
— Ходили слухи, что Диербрук — убежденный женоненавистник — прямо или косвенно стал причиной гибели своей жены и первого ребенка — девочки, очевидно. Таким образом, он остался без законного наследника. Он мог бы, в принципе, объявить Аз-княжечем Доная, однако этого не сделал.
— Вот как? — вырвалось у Грега и Гора.
— Да. Это мои домыслы, именно мои: возможно, жена Диербрука вышла из Темных Миров. Если я прав, щекотливое положение Доная в княжеском семействе вполне объяснимо. Ему пришлось нелегко, а обиды и боль детства не забываются, вот у него и сформировалось искривленное представление о внемиренцах. Это ответ на твой вопрос, Серафима.
— Рамзес — будем пока называть его так, — заговорила Каляда, — бросил интересную фразу: вы все зло, вселенское зло. Что ты об этом думаешь, Оливул?
Белый князь устало пожал плечами.
— Попахивает максимализмом. Вряд ли на это стоит обращать внимание, особенно сейчас, когда Экзистедера больше нет.
— А старый Экзистедер этой планеты? — спросил Данила.
— Без воли экзистора он доживает свои последние годы, а оставшиеся образы давно потеряли цели. Он не опасен.
«Нет, Оливул, — появился молчавший до сих пор Пэр, — я излазил в поисках тебя и Юлии десятки миль, и несколько раз натыкался на активные участки Игры. Энергия бьет ключом из недр планеты, и ею управляют! Могу поклясться!» Оливул задумался.
— Я должен прозондировать этот Мир, — проговорил он, наконец.
— Только не сейчас! — запротестовала Юлька. — Ты еще в себя как следует не пришел!
Серафима поддержала.
— Не стоит испытывать судьбу так часто. Завтра мы все вместе начнем поиск.
— Слушайте, а может сделать проще? — предложил Данила. — На Волке полно всякого оружия. Не знаю точно, чем папочка занимался, но он припас даже лазерную пушку дальнего радиуса действия. Мы взлетаем и аккуратно расстреливаем энерговышки. По-моему очевидно, что если кто-то и дергает за рычаги Экзистедера, то оттуда.
— Отличная идея, — усмехнулась Юлька, — осталось придумать, как запустить торпеду по пространственному каналу.
— Данила, — Бер-Росс поднял голову, — ты сказал, что на этом корабле летал твой отец?
— Да. Александр Гаюнар — мой отец.
«Я не успел предупредить», — извиняющимся тоном вставил Пэр.
Оливул вздохнул.
— Превратности судьбы. Я его хорошо знал.
— Ты говоришь — знал? Он… погиб?
— Увы. И он, и его женщина, твоя мать. С ним свели старые счеты прямо в разгар бала.
— Ты видел?
— Да. Орудием убийства стали Кочевники. Они бросили свои тела и исчезли. Нам не удалось тогда отыскать их в Мирах.
Воцарилось молчание. Призрак, сидящий на краю дивана в виде человека, сник, готовый растечься зеленым туманом. Данила положил на его тающее плечо руку.
— Не горюй. Ты бы ничего не изменил. Зато ты спас жизнь мне и уберег Волка!.. Оливул, это правда, что Гаюнар был твоим родственником?
— Троюродным братом. Но его предки вышли из Темных Миров, и сей факт не скрывался. Александр был вольным охотником, отчаянным скитальцем, искателем приключений. Мы редко виделись, и тем не менее оставались друзьями. Надо сказать, что я принадлежал к числу тех немногих, кому он доверял. Ангелом его не назовешь, но он был честным, сильным, стойким человеком.
— Ты летал с ним на Волке?
— Не приходилось. Правда, на борт поднимался однажды, когда он попросил меня расшифровать коды доступа к главным орудиям. Наверное, и сейчас здесь есть, чем заняться.