Вздохнув удрученно, кузнец повернул рукоять и навалился на дверь. Облако пыли и промозглый сырой ветер встретили его снаружи. Он очутился на дне ущелья, естественная порода которого была выработана так, чтобы можно было свободно ходить и перемещать грузы. Солнечный свет, освещая верхние кромки скал, отражаясь от полированных ветром и пылью стен, проникал сюда в достатке.
Нечто зловещее и всесильное таилось в недрах этих скал. С самого детства, приходя сюда с отцом, он испытывал благоговейный страх и восхищение, зная, что однажды окажется здесь один. А еще чувствовал неразрывную связь с этим чуждым, непонятным и пугающим местом. Но, все это лирика. Он пришел сюда с конкретной целью и времени на детские страхи ностальгию совсем не было. Перекинув ношу через плечо, он двинулся вдоль ущелья, закрывая лицо от промозглого ветра и пыли. Шаги его эхом разносились по пустым километровым коридорам. Метров через сто в стене показалась арка. Свернув в нее, кузнец прошел еще метров двадцать, и остановился перед серьезной преградой в виде стены из серого металла.
Он помнил, что где-то в теле стены есть панель доступа. Отыскать ее было не сложно, нужно было лишь смахнуть пыль рукой. Но делать ничего не пришлось. В нише, чуть левее терминала щелкнул замок, и небольшая овальная дверь проявила свои очертания.
– Ну, конечно, не велик гость чтобы парадные ворота открывать… – догадался он.
Ухмыльнувшись, Арон пригнулся и протиснулся в проем технического люка. То, что покоилось за ним, пожалуй, он не смог бы нормально описать ни Сольвейг, никому бы то ни было в этом мире. По крайней мере доступными образами. Вросшее в скалы, закрывая собой половину неба, над его головой покоилось нечто, способное путешествовать к звездам, именуемое "Эсхил".
Раньше, когда Арон приходил с отцом, здесь все оживало. Причудливые механизмы приходили в движение. Начиналась странная суета. Пахло жженым металлом, какими-то химикатами и гарью. То и дело сыпались на голову искры, что-то шипело, грохотало… Но не теперь. Все что его окружало – пыль и тишина, разрываемая завываниями ветра, блуждавшего среди остроконечных скал.
Отец не рассказывал Арону сколько ему было лет, но в деревне он поселился далеко не сразу. По скромным подсчетам молодого кузнеца, «Эсхил» покоился здесь несколько десятков лет. И все это время он жил своей, непонятной ему жизнью. Несомненно, «жив» он и сейчас. Он просто выжидает, наблюдает за ним. Ведь кто-то впустил его внутрь. Любое другое существо, попавшее сюда на свою беду, уже превратилось бы в пепел, и прах его перемешался бы с пылью.
Арон обратил свой взор вверх, туда, где метрах в ста над ним нависал корпус огромного крейсера. Он поднял руку приветствуя корабль.
– Здравствуй, Эсхил! – Громко и отчетливо выкрикнул он.
– Здравствуй, Арон… – тихо пронеслось в ответ дуновением ветра. И снова тишина.
– Что здесь случилось? Почему так тихо, ничего не происходит?
– Я все еще скорблю о твоем отце, Арон… – ответил ветер.
– Да… я тоже, – кузнец вздохнул. – Но ничего уже не поделать.
И снова тишина в ответ.
– А как… продвигается твой ремонт?
– Я давно все закончил, – оборвал его голос Эсхила. И в голосе том не чувствовалось радости встречи и жажды общения.
– Вижу ты мне не рад, – вздохнул кузнец.
– Ты не появлялся здесь со смерти отца, Арон. Почему?
– Я мстил… – вздохнул Арон с грустью.
– Ты… мог попросить помощи в любое время. Хотя бы пол слова…
– Я не был уверен…. Ведь если бы ты все видел, то сам бы вмешался.
– Я все видел Арон.
– Так… почему же, черт возьми, ты бездействовал? – Спросил кузнец, холодея.
– Прости. Я выполнял приказ, Арон. У меня были четкие инструкции на этот случай.
– Инструкции!? – Арон осмотрелся по сторонам. Было неприятно говорить с тем, кого не видишь. Хотя умом он и понимал, что и откуда исходит.
– Видишь ли, твой отец настрого запретил мне вмешиваться в его жизнь. И, особенно, препятствовать его смерти.
Арон вздохнул бессильно и проглотил подступивший к горлу ком. Злиться тут было не на кого. Ведь разговаривал он с очень умной, но все же машиной. Выполнять приказы хозяина – ее основная задача.
– Что ж… – согласился он с горечью. – У него всегда был свой взгляд на вещи. Поверь, я сполна отомстил его убийцам.
– О, я наблюдал, Арон. Ты убил много людей. Признаюсь, я не думал, что ты на это способен.
– Что было – то было, – голос кузнеца дрогнул. – Тут нечем гордиться.
– От чего же?
– Это неправильно.
– Твое право. Но Олаф бы это одобрил, будь он на твоем месте. Я бы истребил всех, чтобы избежать повторения.