Мелодичный звук дал понять, что все кончилось. На коже остались лишь две кровоточащие ранки.
— Все? — недоверчиво спросил он?
— Нет. Теперь другая половина. Прислони ее к скуле. Где кость потолще.
— К левой? К правой?
— Не важно. Следа не останется.
— Больно тоже будет?
— Конечно. Но не долго.
Приготовившись к худшему, кузнец осторожно прислонил вторую половинку предмета в указанное место. Короткий резкий щелчок и стальное жало засело в его черепе. На миг в голове потемнело, а зубы, глаза и, казалось, сам мозг прошило яркой болезненной молнией. На несколько секунд лицо его онемело.
— Что теперь? Камера пыток?
— Нет необходимости. Ключ можно выбросить. Он одноразовый.
Теперь голос корабля звучал прямо в голове кузнеца. То, что он минуту назад вживил в свое тело уже работало.
Повертев безделушку в руках, Арон все же собрал ее как было и сунул в карман.
— Как знаешь… — сказал Эсхил — командуй, Арон! Хочешь, мы уничтожим этот пир и отправимся к звездам? Или, может быть, обрушим его в пучину хаоса, где будет только твоя воля и никакой морали? Или просто постреляем по городам? Это весело!
Арон натянуто улыбнулся, точно зная, что Эсхил не шутит. По спине его пробежал предательский холодок.
— Вот — он вывалил на контейнер остатки доспехов Сольвейг и ее шлем.
— И только то? — разочарованно вздохнул голос Эсхила. — Доспехи для крылатой девы?
— Сольвейг, ее имя.
— Я знаю, Арон. Хороший выбор. Давно за ней наблюдаю.
— Видишь ее сейчас?
— Отчетливо и ясно.
Перед кузнецом возникло изображение его дома, разбитое на несколько картинок. Вид сверху, с боков, и как бы насквозь. Судя по картинке, Сольвейг все еще спала. Внизу и сбоку проекции, вероятно отображались данные с ее браслета. Температура, дыхание, давление, сердцебиение.
— Эсхил, ты можешь оценить ее состояние? Как ее крылья? Ну и вообще, здорова ли?
— Конечно. Она вполне здорова. Мускулатура слабовата, вес увеличился, мало двигается… Хотя для полета это не так важно. Мышцы не создают подъемной силы.
— То есть как? — Удивился Арон.
— Феномен полета крылатых людей пока не укладывается в моем понимании. Они используют неизвестные мне физические принципы. Проще говоря, она летает каким-то чудом. Крылья нужны лишь для планирования, стабилизации в полете и, в качестве щита. Они весьма прочные, хоть и состоят из органики.
Оперение пронизано каким-то сложно модулированным полем, которое синхронизировано с мозгом. Либо, как вариант — излучается им. Поле обеспечивает подъемную силу, оно же поглощает ущерб. Жаль, но это все что я узнал за последние годы.
— Не понимаю… Так почему она не улетает?!
— Причина вероятно кроется в ее сознании. Страх. Травматический синдром. Шок. Как варианты. Очевидно, и то, что ее влечёт к тебе не только животный интерес. Но и привязанность, как бы странно это не звучало в ее случае.
Арон окинул взглядом проецируемое изображение. Он не обладал глубокими медицинскими познаниями, только базовыми, но, все же что-то показалось ему странным.
— Я правильно понимаю, — он ткнул пальцем в картинку — вот эта мерцающая кривая — ее сердцебиение, а та, что выше, кажется — активность мозга.
— Верно Арон. Ты сделал правильные выводы.
— А ниже что? Тоже пульс? — неуверенно заключил он.
— Верно.
— Два пульса? Как это?
— Верно. Два сердца — два пульса. Ошибки нет.
— У нее что… два сердца?! — Воскликнул кузнец удивленно.
— Интересная версия. Однако все прозаичнее, друг мой. Первые две кривые — это показатели работы мозга и сердца матери, а второй ряд показателей отображает состояние ребенка.
Кузнец нахмурился. О т чего-то он был уверен, что подобного поворота событий быть не должно. При всей фантастичности глобальных обстоятельств все свелось к банальной беременности?!
— И… как давно? — выдавил он из себя.
— От четырех до шести недель. Точнее сказать не могу. Физиологически женщина заметно крупнее среднестатистической особи, но сопоставление пропорций в данном случае не ведет к точному результату.
— А если по проще?
— Эксперименты в подвале не прошли даром. Говоря простым языком — Эсхил сделал паузу — скоро все станет заметно. Поздравляю! Вероятность успешного развития и вызревания плода 98 %. Каких-то восемь — девять месяцев, и ты станешь родителем. Изумительно, правда?