— Когда-нибудь, — чувствуя комок в горле, хрипло произнес его воспитанник, — я вернусь за тобой, Сим, и отвезу в такие места, где тебе до конца дней не придется работать.
— Проклятие! — прорычал Сим Харпер. — Неужели я такая развалина? Прощай, парень, да благословит тебя Бог!
Итак, Питер двинулся по улице на своих двоих: конем он еще не обзавелся. Все свои пожитки он нес в руках, часть рассовав по карманам. Перед ним бежала тропа, уводившая из дому. Из всех людей, встреченных им за оставшиеся позади годы, с грустью он расставался лишь с двумя существами — Симом Харпером и человеком, лицо которого почти забыл, — Джоном Куинси.
Глава 4
ЗЛОЙ РОК
К утру он прошагал двадцать миль и добрался до ближайшей железной дороги. Здесь убедился, что не растерял ничего из того искусства, которое приобрел за девять месяцев бродяжничества. Забрался на тормозную площадку и за день уехал далеко за пределы округа. Когда стемнело, соскочил возле какого-то затерявшегося в горах селения и отправился на добычу. Проныра Миссисипи почитал делом чести «стучаться» только в самые большие дома. Питер Куинс почти во всем следовал его примеру, если не считать, что гордость не позволяла ему просить. Посему он принялся шарить позади большого особняка в конце деревенской улицы. Это украшенное башенками сооружение в викторианском стиле, несомненно, принадлежало достаточно состоятельному жителю.
Питер Куинс как обезьяна вскарабкался к окну второго этажа и проник внутрь. Его интересовали деньги и еда. Деньги — двадцать пять долларов — нашлись в комнате в передней части дома. Питер забрал купюры и оставил вместо них свой кольт, стоивший полсотни. Выбрался обратно тем же путем, через заднее окно, и, не думая о том, что отныне на нем кража со взломом, которая тянет на много лет отсидки, не спеша направился в отель, где от души наелся, и под покровом ночи двинулся дальше.
Соснув часов пяток в стогу сена, не стал задерживаться и с удовольствием бодро потопал вперед. Бодрящая ночная прохлада, яркие звезды, напоенный волшебным ароматом сосен горный воздух делали его путешествие легким и умопомрачительно прекрасным. На рассвете вышел к небольшой чудесной долине — посередине, причудливо извиваясь, искрился ручей, тут и там виднелись живописно разбросанные могучие деревья. На расчищенном участке — хижина. Из трубы к верхушкам деревьев поднимается дымок и, раздуваемый ветром, тает в вышине. Проголодавшемуся Питеру дымок обещал все, что надо. Но куда заманчивее показался стоявший в коррале рядом с хижиной конь светлой масти — Питер с первого взгляда понял, что конь этот предназначен для него и ни для кого больше.
Он направился прямиком к корралю и, перегнувшись через ограду, принялся по-хозяйски разглядывать своего коня так, словно купчая на скакуна уже лежала у него в кармане. Такое ощущение приходит очень редко, один раз в жизни, и тогда счастливчик становится обладателем того единственного коня, какой ему сужден по жизни. Конь явился той последней частичкой, которая завершает мозаичную картину счастья. С этого момента счастье не покидает его в течение всего времени, пока с ним конь. Его конь. Если ради обладания им надо убить — убивают, и не остается никаких угрызений совести. Надо украсть — крадут.
Не в силах оторвать глаз от коня, подобные чувства испытывал в данный момент и Питер Куинс. Этот светлый со стальным отливом красавец представлялся ему массой живого трепещущего пламени. Высотой никак не меньше пятнадцати ладоней и трех дюймов и с такими могучими мышцами, что в покое он выглядел стройным, изящным, а пошевелившись, представал богатырским конем. Да и стоит ли описывать? Питер Куинс не думал о деталях. Душу заполняла одна радостная, торжествующая симфония. И если он отмечал про себя узкую квадратную морду или изгиб хвоста, свидетельствовавший о поразительной резвости, то только сквозь туман охватившей его радости. Целых полчаса в немом восторге парень разглядывал жеребца, а оторвав взгляд, не мог припомнить ни одной детали, но уже не сомневался, что узнает его даже по отдаленному стуку копыт.
Придя в себя наконец, обнаружил, что за ним следят. Вообще говоря, она стояла почти перед ним. Закатанные по локоть рукава, в одной руке скамеечка для дойки, в другой — ведерко с дымившимся парным молоком, отчего в желудке у Питера начались голодные судороги. Позади к дневному пастбищу брела корова.
— Будешь доказывать, — заметил Питер, — что ты доила корову, а я не видел?
— Прямо у тебя под носом, — подтвердила она. Откинув голову, рассмеялась так весело и непринужденно, что окончательно покорила его. — Ты был так занят, разглядывая Злого Рока. Давно здесь стоишь?
— Значит, его зовут Злой Рок? — переспросил Питер.
— Да. Так его зовет дядя Дэн. И справедливо. С тех пор как Злой Рок появился здесь, все пошло кувырком.
— Ну что ж, — заметил Питер, — скоро все встанет на круги своя. Знаешь, этот конь для меня. — Уголки губ и жилка на шее дрогнули в робкой, неуверенной улыбке, от которой вокруг стало еще светлее. — Серьезно, — добавил Питер. — Злой Рок — мой конь!
— Не дай Бог услышит дядюшка Дэн, — предупредила она. — У дяди Дэна ужасный характер.
— Тогда поговорю с твоим дядюшкой.
— Только не о Злом Роке.
— Почему бы и нет?
— Он приходит в ярость при одном упоминании.
— Тебе лучше знать своего дядюшку, — согласился Питер.
Она вздохнула:
— Останетесь позавтракать, мистер?..
— Питер. Питер без «мистера», мисс э-э…
— Мэри, — ответила она, и они оба рассмеялись.
— Умираю с голоду, — расцвел Питер.
— Я рада! — заявила девушка. — То есть… словом, понимаешь.
— Конечно. Сюда, Злой Рок!
— Не подпускай его. Ужасный зверь. Только и думает цапнуть зубами или лягнуть. Мало кому удавалось его обуздать!
— Гляди! — весело сказал Питер.
Он нагнулся, сорвал пучок травы и протянул жеребцу.
Питер ничуть его не боялся. Он точно, будто читал книгу судеб, знал, что последует. Смотрел на девушку, не на коня. Злой Рок подошел и взял траву из его рук.
— О-о! — удивленно воскликнула Мэри. — Ты волшебник.
— Если это волшебство, то я волшебник, — согласился Питер. — Молодчина, Злой Рок.
Он погладил коня по белому лбу. Жеребец подошел ближе и тронул губами поля шляпы.
— Глазам не верю! — воскликнула Мэри.
— Никто ему раньше не доверялся, — объяснил Питер. — Держу пари, всегда подходили к нему с плетью и со шпорами. Иди сюда, попробуй.
Она приблизилась, но как только протянула руку, Злой Рок, яростно прянув ушами, чуть не схватил ее за пальцы. Девушка с визгом отскочила, а Питер, удивленно качая головой, взглянул на нее и обнял светлого красавца за шею.
— Необъяснимо, — произнес он, — но совершенно ясно одно — что мы, Злой Рок и я, поняли друг друга.
— Когда увидит дядюшка Дэн, он потеряет дар речи.
— А вообще-то он говорит? — спросил Питер, подхватывая ведерко с молоком и направляясь вместе с ней к хижине. Она быстро взглянула на него:
— Ты не представляешь, что за человек дядюшка Дэн Томас!
Этого было достаточно, чтобы подготовить его к предстоящей встрече, — этого и плачевного состояния хижины, в которой жили Мэри и ее дядя. И все же он немного оробел, увидев в дверях громко зевавшего громадного мужика с растрепанной копной черных волос и налитыми кровью глазами, набивавшего свою первую трубку.
— Кого еще черт принес? — проворчал он, глядя на Мэри.
— Это Питер.
— Питер и как его дальше?
— Питер, голодный человек, — улыбаясь монстру, представился тот.
— В моем доме не держат лишних цыплят, — бросил дядюшка Дэн Томас. — Топай дальше, парень.
Питер колебался. Он видел, как девушка от обиды и унижения кусает губы, но не может набраться смелости, чтобы вступиться за него.
— Если настаиваете, я могу заплатить, — предложил гость.
— Дай взглянуть, какого цвета твои деньги, — проворчал великан.